Дмитрий Носков: «Ответственно заявляю, что Ханс Циммер убил киномузыку»

Мы поговорили с композитором Дмитрием Носковым о разнице киномузыки для авторских и коммерческих фильмов, о том, чем Циммер отличается от Уильямса, развеяли несколько мифов и загадок и узнали, как овладеть профессией кинокомпозитора и остаться в ней.

Кинокомпозитор. Начало

— Как вы стали кинокомпозитором?

— Если говорить о том, как я пришел в кино, то этому предшествовал ряд обстоятельств. С 1994 года я писал аранжировки к песням многих звезд нашего шоу-бизнеса, начиная с альбома Александра Малинина «Буржуйские пляски». Это была переработка песен Петра Лещенко, Александра Вертинского и других в танцевальный формат. На одном из концертов Малинина присутствовал Борис Николаевич Ельцин и, как мне потом сказали, ему все «весьма понравилось».

«На вечеринке» группы «Стрелки» тоже моих рук дело. Работал с Николаем Басковым, Ириной Понаровской, Владом Сташевским, Филиппом Киркоровым и другими.

Но по прошествии 10-12 лет я вдруг понял, что мне стало дико скучно в этой профессии. Некоторым композиторам кажется, что нашему менталитету прекрасно заходят однотипные мелодии. Вроде бы песни приносят разные, слова разные, композиторы разные, а музыка одна и та же. Я реально устал от этого, стал думать, как мне выйти из этого творческого кризиса.

И в 2005 году, спустя 7 лет как мы поработали вместе с Аркадием Укупником, он пришел ко мне с короткометражной картиной своего друга Севы Плоткина, который попросил сделать ему музыку. Я тогда с таким рвением к этому отнесся, потому что поменялась сфера деятельности, а кино меня всегда интересовало.

Мы сделали эту короткометражку, и буквально через полгода Аркадий пришел с потенциальным блокбастером «Сволочи» Александра Атанесяна. Это уже была серьезная работа, нужно было подготовить музыку для записи оркестра. Тут мне совсем снесло крышу, и после работы над этим фильмом я понял, что больше ничем заниматься не хочу. Я хотел писать только музыку для кино.

Думал, что после «Сволочей» ко мне полетят заказы, но воцарилась тишина. И лишь в конце 2006 года появился Александр Стриженов с фильмом «Любовь-Морковь». Это была первая запись моей музыки с живым оркестром. Шок и трепет! Я пребывал в диком восторге! Так, мало помалу все и завертелось. У того же Стриженова писали музыку для фильма «Юленька». Долгое время мы плотно работали в тандеме с Аркадием Укупником. В 2011 году я ушел в сольное плавание.

— Удивительно, прошло 10 лет после выхода «Юленьки», но я до сих пор помню его как хороший жанровый фильм.

— Да, все так. Тем не менее он не был столь успешен в прокате, чем расстроил Александра Стриженова. Действительно, у картины был большой потенциал, но, как всегда у нас в прокате, слишком много должно сойтись, чтобы фильм мог заработать большие деньги.

— Какими картинами, к которым вы писали музыку, вы особенно гордитесь?

— Сложно выделить что-то одно. Когда ты делаешь кино, то сначала должен его полюбить, вот прямо влюбиться. Это как с женщиной: сколько не прыгай вокруг нее, но пока ты не полюбишь, замуж ее не позовешь. Так же и здесь. Фильм, как ребенка, разлюбить невозможно, несмотря на успехи-неуспехи в прокате, критику, он все равно остается у тебя в душе.

Если говорить о количестве потраченных сил, высосанной крови, то я бы выделил четыре фильма. Один был про вампиров, поэтому тут действительно можно говорить о высосанной крови, «Ночные стражи» Эмилиса Веливиса. Я писал к нему музыку около пяти месяцев. Это одна из самых долгих моих работ. Обычно на это уходит 4-6 недель. Но там был экшн с кучей драк, а так как запись оркестра не планировалась из-за небольшого бюджета, то мне нужно было так извернуться, чтобы все звучало, как живое.

Вторая картина — это «Салют-7» Клима Шипенко. Фильм был полностью сделан, сведен, музыка написана, цветкор — все было готово к прокату. Но нужно было развести с фильмов «Время первых». Его поставили на День Космонавтики, нас — на октябрь. Но Клим Шипенко решил, что раз есть такой люфт, то можно переписать музыку, которая ему не очень нравилась. Так они вышли на нас.

Продюсер Сергей Сельянов сказал: «Давайте попробуем переписать одну сцену». И мы переделали эпизод взлета ракеты. Всем понравилось, и начали переделывать весь фильм. Я в это время работал над «Напарником» и к «Салюту-7» приступил в середине июля, а в начале сентября нам нужно было сдать готовый материал. Картина двухчасовая, музыкально сложная.

В итоге, мы за месяц с небольшим написали музыку, сдали в производство партитуры, и только 4-5 сентября у нас была запись оркестра. Вы даже себе не представляете, в какой мы были горячке. Одобряли сцены у Сельянова с еще не сведенной музыкой, прямо по ходу работы. Сергей Михайлович приходил, слушал, говорил, что не так (а музыка была не сведена, баланса не было!). Мы говорим: дайте нам два дня, мы все сделаем. Через два дня все, включая Шипенко и продюсера Антона Златопольского, собрались, послушали сведенный вариант и сказали: «Ребята, вы сделали невозможное».

Третий фильм, который делался примерно так же, в такой же спешке, — это «Т-34». И четвертый — это «Герой», он вышел недавно, в сентябре. Я думаю, это достойная работа. Но, как я говорил, мы любим и обожаем все свои картины.

— Я недавно смотрел «Текст» и только в конце вспомнил, что там должна была быть ваша музыка. И думаю: а что же там звучало? Вас не обижает расхожее мнение, что если в фильме не слышно музыки — это хорошо?

— Нисколько. Бытует профессиональная точка зрения: если зритель не заметил музыку в кино, значит, музыка написана правильно. Потому что если музыка начинает перетягивать внимание зрителя от экрана к ушам — это большая ошибка композитора. Он не помогает зрителю, а отвлекает его, а это непозволительно. Несмотря на то что все цеха во время работы над фильмом хотят выделиться, мы все делаем общее дело, все работаем на благо истории, которую режиссер хочет рассказать.

О вкусах спорят

— Вы упомянули «Властелин колец». Замечали, что там есть одна мелодия, напоминающая тему Алана Сильвестри из «Назад в будущее»?

— Из «Назад в будущее» — нет, не замечал, но там есть девятая симфония Антонина Дворжака. Вот это да, там очень много заимствований, как прямых, так и скрытых, из творчества всеми любимого чешского композитора.

— Но ведь Ховард Шор, написавший музыку к «Властелину колец», — известный востребованный композитор.

— Известный, но я не очень его люблю.

— Я как раз об этом. У него есть фильм «Семь» с шикарным саундтреком. И спустя годы Шор впадает в такие штампы, как во «Властелине колец».

— А вы знаете историю с «Кинг Конгом», которого тоже снял Питер Джексон? Там изначально музыку написал Ховард Шор. И когда уже все было записано, уложено, сведено, студия Universal сказала: нет, такая музыка не пойдет. И они уволили Шора за три месяца до старта фильма. За три месяца! История, как у нас с «Салютом-7».

Они позвали не менее известного композитора Джеймса Ньютона Ховарда, который должен был за шесть недель написать три часа музыки. Это же ни в какие рамки! И все же я считаю, что музыка в «Кинг Конге» — это квитэссенция всего творчества Ховарда и лучшая работа за всю его карьеру.

— Есть мнение, что похожесть музыкальных тем в кино — следствие не самоповторов или цитат. Это все из-за моды среди режиссеров монтажа. Как только Ханс Циммер в «Темном рыцаре» использовал стаккато, гитарный «чес», в напряженных сценах, так сразу все начали монтировать под этот референс, а композиторам ничего не осталось, кроме как писать в том же стиле.

— Ответственно заявляю: Циммер убил киномузыку. Хорошее название для статьи (смеется). Я уважаю его как профессионала и, в первую очередь, как бизнесмена, но как музыканта я его не принимаю. Я пришел из попсы, а он — из рока. Он не сделал никакого шага вперед для себя как композитора — как играл на гитаре «тын-тын-тын-тын-тын» в рок-группах, так и продолжает это делать, только в других масштабах, на оркестре в 200 человек. Сажает музыкантов и заставляет их играть этот «тын-тын». На мой взгляд, это, извините, непрофессионально.

— Почему Джон Уильямс востребован вот уже более 40 лет?

— На мой взгляд, это единственный настоящий кинокомпозитор из ныне живущих. Он впитал в себя всю классическую, академическую культуру, знает принципы построения простых мелодий. Все они выверены и точно сработают.

Он не сторонник минимализма, хотя и умеет это делать, что шикарно продемонстрировал в спилберговской «Войне миров». Он несет, не стесняясь, всю красоту классики. Весь Чайковский, Дворжак, Брамс — все, что было красивого в классической музыке, есть в Джоне Уильямсе. Я могу найти вам буквальные цитаты, которые он таскает из симфоний. Не нужно бояться цитирований, потому что тем самым ты продлеваешь жизнь этой музыке.

Рассказать все, что скрыто

— Существует миф, что в «Начале» главный низкий грозный звук в течение всего фильма — это первый аккорд из Non je ne regrette rien Эдит Пиаф, но сильно замедленный и растянутый, с вывернутыми на всю катушку басами. Такое может быть?

— Вполне. Мы балуемся такими вещами. В «Салют-7» я сделал похожую штуку. Только я не растягивал ничего очень сильно, а добавил «пасхалку». Я взял кусочки Гимна СССР и в открывающей сцене, где героиня Оксаны Фандеры ползет к спасительному шлюзу, вся тема построена на этих аккордах из Гимна. Кто-то заметил, кто-то нет. Но для меня это было важно, потому что я положил в эту тему мысль, что несмотря на личностный животный страх, у тебя как у человека, выполняющего долг перед своей страной, на подкорке будет звучать это: «Я должен, должен, должен».

— НЛП?

— Да такое своеобразное нейролингвистическое программирование, потому что во всех нас заложены определенные коды, в том числе и музыкальные. Раскрою еще один секрет. Я сейчас делаю фильм «Холоп» того же Клима Шипенко, он придумал сделать кино в жанре «истерн» («вестерн», только наоборот). И мы решили использовать лейтмотив «Эх, дубинушка, ухнем» в разных интерпретациях. Не факт, что все узнают эту мелодию, но нам было важно соединить эту тему и фактуру русской деревни XVIII века.

— Есть еще один миф, о том, что Гладков использовал в мультфильме «Пластилиновая ворона» кусочки из Джорджа Харрисона и Thin Lizzy. Этому можно верить?

— Да? Этого я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. Я, честно говоря, не знаю эту историю. Все может быть, все композиторы любят оставлять «пасхалочки».

— Существует масса баек о том, что композитору заказали тему для фильма, а он то ли был занят, то ли ленился. Приходит дедлайн, ему звонит режиссер и говорит: ну, и где? И композитор якобы тут же наигрывает ему по телефону первое пришедшее в голову. И сразу в цель. Такое бывает?

— Может. Легко. Абсолютно точно могу сказать, что такое может быть (смеется).

— Нужно ли ставить музыку на площадке, чтобы группа знала ритм повествования, а актеры лучше понимали, что они играют?

— В авторском кино — возможно. В коммерческом — вряд ли, здесь фильмы снимаются нелинейно, по сценам, локациям, большинство кадров на хромакее. К тому же, в коммерческом кино важен ритм монтажа, а не повествования. Мы должны поднимать его еще и музыкой. Для этого нужно попадать в монтажные склейки или, наоборот, смещать их.

К тому же музыка в авторском кино кардинально отличается от коммерческого. Чем? Подходом. В авторском кино в основном работает принцип европейской музыкальной киношколы. Чаще всего, это контрапункт, когда зритель выныривает из происходящего на экране. В коммерческом кино, наоборот, работает голливудская школа, когда все, что происходит на экране, мы обязаны поддерживать и усиливать восприятие.

— Считается, что самый простой жанр для киномузыки — это хоррор. Добавил атональных нот — и уже страшно.

— (смеется) Это колоссальное заблуждение. Самые сложные жанры для написания музыки в кино — это ужасы и комедии. Все остальное — драмы, боевики — там все просто и понятно. А поскольку ужасы — это всегда очень тонкая фактура, то положить атональный кластерный аккорд — это надо уметь. Для того, чтобы что-то сломать, надо что-то построить. Атональная музыка — это отдельная история, чтобы ее писать, нужно обладать огромным количеством знаний классических и теоретических.

Построить некрасивый аккорд могут все. Грубо говоря, упасть лицом на рояль — вот тебе атональный аккорд. Но на самом деле, чтобы его написать, ты должен понимать диапазон каждого инструмента, в какой тесситуре он будет звучать именно так, как тебе нужно, ты должен знать все основы оркестровки от «А» до «Я». Нельзя на слух «снять» кластер, это математическая история, ее нужно понять и проанализировать.

Плюс ко всему, чтобы создать boo-эффект, нужно перед этим очень тонко выстроить саспенсную составляющую. Сидеть очень тихо и создавать правильными фактурами настроение, подтягивать к этому boo-эффекту. Если ты будешь все время гудеть кластером, эффекта не произойдет, зритель этого не почувствует, он и так до этого сидел в напряге, и когда произойдет «бу!», он не заметит этого, он, скорее, подумает: «Блин! Да когда же это закончится!»

Как стать кинокомпозитором и как остаться в профессии

— Как же стать кинокомпозитором? Нужно ли что-то заканчивать?

— Совет очень простой: начните слушать оркестровую музыку. Что бы ни происходило в кино, оркестровая музыка всегда будет, она повышает стоимость и качество фильма в разы. Потом нужно научиться разделять звучание оркестра на слои: что играют струнные, медные и так далее. Главное — это узнать и понять баланс оркестра. Это основа. Я этим занимался, когда мне было лет 10-12.

Что касается прихода в профессию, то сейчас это проще, чем раньше, больше возможностей пробиться, потому что появилось много новых киношкол. Соответственно, выпускается много молодых режиссеров и продюсеров, которым для дипломных работ нужны композиторы. Поэтому нужно просто приходить и тусоваться в этих школах, знакомиться с молодежью, делать их дебютные работы. Сейчас есть фестивали, где эти дебюты показывают, тебя могут заметить и так далее. Как и в любой профессии тебя может зарекомендовать только твоя собственная работа.

— Как выглядит техническое задание для кинокомпозитора?

— Выглядит это так. Есть уже черновая сборка фильма, которая приходит к нам. Первое, что мы делаем, — просто смотрим картину, без всяких комментариев, без спецэффектов, с площадочным звуком, с референсами, под которые монтировался фильм.

Потом мы встречаемся с режиссером или продюсером (в зависимости от того, кто является главной творческой единицей), смотрим и обмениваемся мнениями и ощущениями. Затем идет так называемый spotting session, когда мы размечаем точки входов и выходов музыкальных фрагментов, потому что иногда мы со своей позиции видим больше, чем то, что заложил для себя режиссер. Таким образом, мы размечаем всю картину, делаем полную экспликацию полотна и садимся за работу.

Я, например, люблю работать с самого начала, с первых сцен. Считаю, что историю нужно зрителю рассказывать постепенно. Кто-то любит выбирать самую важную или самую трудную сцену, сделать ее и затем растаскивать на весь оставшийся фильм. Далее мы работаем посценно, отсылаем получившиеся эпизоды режиссеру, он отсылает нам какие-то комментарии.

— Как происходит запись оркестра? Вы вносите поправки во время этого процесса?

— Конечно. Музыка в кино — это такой жанр, в котором все должно четко соответствовать темпу, попадать в монтаж. Тем более когда играет много музыкантов, они вольно-невольно «разъезжаются». За этим нужно четко следить. Во время записи мы с дирижером обязательно корректируем динамику, громкость, штрихи каждой группы.

— Может ли кинокомпозитор прожить на роялти?

— Вряд ли (смеется). На самом деле, в нашей стране это невозможно. Хотя, вы знаете сериал «След»? У него больше двух тысяч серий, он бесконечный, так его еще и повторяют. Вот мой друг, Игорь Бабаев, который написал музыку к нему, наверное, может жить припеваючи. (смеется)

— Какие тренды в киномузыке вы сейчас замечаете?

— Одно время появилась мода на «тын-тын-тын», но к счастью, она уже сходит на нет. Музыка переходит в более классическое русло. Людям опять понадобились мелодии, а не просто фактура. И, что важно, запоминающиеся мелодии. Я уже думал, что это искусство потеряно навеки, ан нет.

Второе — это, как в восьмидесятые, когда стали массово доступны синтезаторы, так и сейчас есть тенденция использовать электронную музыку. Особенно в авторском кино вырисовался стиль, назовем его «электронный минимализм». Если раньше в малобюджетном фильме авторы брали близлежащих друзей-композиторов, которые записывали саундтрек в гараже двумя скрипками и баяном, то сейчас это трансформировалось в электронную историю. Сейчас это более стильно и выгодно.

Источник