Шеф-редактор новостной радиостанции: Яна Лубнина

Форс-мажоры, строгие дедлайны, смешные традиции, технические нюансы, принципы работы с информацией и пара полезных советов в интервью с шеф-редактором вечерней бригады «Коммерсантъ FM».

— Давай начнем разговор с того, как ты начинала свою карьеру и как попала на «Коммерсантъ FM».

— Это был 2009 год, чуть больше чем за 4 месяца до официального запуска радиостанции «Коммерсантъ FM», который состоялся в марте 2010. Узнала о том, что открывается новая радиостанция. Я тогда выпускалась с кафедры телевидения и радиовещания факультета журналистики МГУ и пришла восторг от этой новости — на рынок выходит новый интересный информационный проект. Сразу очень захотела туда попасть, пусть даже тогда еще не совсем понимала, что на самом деле происходит.

Нашла контакты Евгения Ревзина и Дмитрия Солопова — создателей «Коммерсантъ FM» и начала им бесстыдно названивать на мобильные. Конечно, письмо с резюме я тоже отправляла, но, думаю, большую роль сыграли все-таки настойчивые звонки — меня в итоге пригласили на собеседование. Было очень много желающих, но не все понимали, что от них вообще хотят. Проект запускала команда опытных редакторов, ведущих, продюсеров, журналистов, которые потом сто раз менялись, но это был такой творческий всплеск, который нас всех захватил с невероятной силой. Так что с декабря 2009 года и по сей день я на «Коммерсантъ FM».

Шеф-редактор вечерней бригады «Коммерсантъ FM»  Яна Лубнина / Фото: Юлия Шиманская

— Вот так практически без опыта — и сразу в работу. Сложно ли было тогда, какие трудности есть сейчас?

— Главная сложность — вне зависимости от должности — это прямые эфиры. Я долгое время работала редактором, потом выпускающим редактором. Когда я пришла в команду Дмитрия Солопова — была одна схема работы: были некие рабочие тандемы, состоящие из звонящего редактора и пишущего продюсера. Соответственно, редакторы в основном брали интервью, готовили синхроны, монтировали их. А вторые писали тексты и инструктировали первых. Потом эта схема несколько трансформировалась в сторону универсальности. Каждый должен сам писать, сам звонить, знать, к кому обращаться, какие вопросы задавать и так далее. В работе шеф-редактора самое сложно то, что на тебя сыплется огромное количество задач ежеминутно, нужно всегда быть включенным и быть в курсе всех важных историй и событий.

— Как сейчас построена работа команды?

— Сейчас я работаю в вечерней бригаде, потому первая «летучка» у нас проходит сравнительно поздно: в районе 12:30 — 13:00. Мы обсуждаем повестку дня и ключевые новости, шеф-редактор утренней смены передает нам основную информацию о том, как они разрабатывали темы, кому звонили, какие вопросы задавали, мы, в свою очередь, предлагаем свое видение и предлагаем на рассмотрение темы, которые заранее подготовили. Потом задачи распределяются между шестью редакторами, и начинается непосредственно работа.

Мы заполняем вечерний эфир, стараемся разнообразить его прямыми включениями, интересными опросами, информацией из блогов и так далее. В течение дня, конечно, все меняется, все время что-то «падает в ленту», происходят какие-то события. Тогда мы сразу звоним корреспондентам, спикерам, фигурантам — если они в зоне доступа. Иногда на принятие решений есть какие-то секунды. Параллельно с оперативной работой идет подготовка полноценных историй для вечернего сегмента.

— Как вы выбираете спикеров? Бывают ли ситуации, когда вам нужен какой-то конкретный персонаж, но вы не можете до него дозвониться?

— К сожалению, подобное случается достаточно часто. Например, автором какого-нибудь законопроекта выступает один депутат, он выключает свой телефон — дозвониться до него никто не может. Не давать новость в эфире мы не можем — это новость дня, но и давать ее без комментария автора идеи довольно странно. В таких ситуациях мы «выкручиваемся» как можем — звоним его однопартийцам, соратникам по комитетам, коллегам, бывшим коллегам, чуть ли не соседям. Также собираем мнения экспертов, их оценки и даем их в эфир.

— Как вы справляетесь с форс-мажорами? Что вы делаете, когда материал «слетает» в последнюю секунду или вы не можете вывести корреспондента в прямой эфир по каким-либо причинам?

— Терпим гнев ведущих (смеется). Это как раз зона ответственности шеф-редактора, мы стараемся все планировать. Но, конечно, случаются непредсказуемые ситуации. Недавно у заместителя шеф-редактора была история: она не могла ни до кого дозвониться целый день! И никто не мог понять, в чем дело, почему так происходит. Она не могла дозвониться ни до региональных корреспондентов, ни до самого доступного иностранного корреспондента, который всегда почти на связи. И нам приходилось переносить включения, переписывать постоянно анонсы на 20 минут — естественно, ведущие все видят, верстка «скачет», коллеги паникуют и волнуются….Но ничего, справились.

Ситуации, в которых нужно очень быстро менять план, периодически случаются — для связи с эфирным продюсером и ведущими в студии у нас есть специальный внутренний чат, куда мы оперативно пишем обо всех изменениях. Даже если звонок срывается буквально в последнюю секунду — когда ведущий уже читает подводку, обычно коллеги быстро как-то ориентируются, приносят извинения, говорят что-то вроде «мы свяжемся с нашим корреспондентом позже». Ничего страшного, в принципе, это рабочий момент, такое случается. Главное на это адекватно и спокойно реагировать, я всегда всех успокаиваю.

Есть некоторые редакторы, которые впадают в панику «О боже! Я не успеваю, у меня всего три минуты осталось!». Я в таких случаях всегда говорю: «Успокойся, у тебя целых ТРИ минуты, ты все успеешь, не трать время на панику». Я раньше тоже очень нервничала, у меня все деревенело, пальцы не слушались, когда отсчет шел на секунды, а я не могла свести финальную версию репортажа… Но потом поняла, что за три минуты реально можно успеть многое, если не поддаваться эмоциям. Постепенно привыкаешь к подобному цейтноту, дело практики. Когда к нам приходят студенты и стажеры, они, конечно, шокированы строгими дедлайнами, которые просто наступают, и ты ничего не можешь с этим поделать. Только выполнить задачу — без вариантов.

​— Расскажи, пожалуйста, с какими системами автоматизации радиовещания вы работаете?

— Мы работаем в Djin DIGISPOT®II. Как и везде там есть свои плюсы и минусы. Система довольно удобная. Мы, конечно, мечтаем о временах, когда уже все будет автоматически подгружаться в эфир, сводиться, соединяться, обрабатываться по уровню — сейчас у нас еще много «ручных» элементов. Надеемся, что нам в скором времени модернизируют технику и ПО, несмотря на то, что это затратно. При тех объемах информации, которые мы обрабатываем в скоростном режиме, очень жаль тратить время на перезагрузку компьютеров, перенастройки, переподключения и прочее.

Лично мне очень нравится то, что у нас многофункциональные сотрудники. Например, у ведущего перед глазами есть лента верстки в Djin, в которой отображаются все материалы, которые написали редакторы, наши сюжеты идут вперемежку с короткими новостями от информагентств. Ведущий должен быстро реагировать на «молнии» и зачитывать их в эфире с джинглом, который запускается вручную. То есть у них там в студии как минимум два монитора: с одного они читают, а на другом рукой, практически не глядя, запускают джингл. Еще параллельно успевают залезать на сайты онлайн-изданий, следить за соцсетями, писать в оперативный чат и иронизировать в эфире. Поэтому опытные ведущие — на вес золота. Короткие новости пишет отдельный редактор в эфирном ньюсруме, который очень быстро должен вычленять самое интересное из новостного потока информагентств, адаптировать это под радиоэфир и верстать в Djin для ведущего.

— Чего, на твой взгляд, не хватает в эфире информационных радиостанций сейчас? Что бы ты привнесла в информационный формат?

— Все упирается в отношение людей к СМИ в целом, и к радио в частности. Нам нужны альтернативные СМИ, но в обществе нет уважения к профессии журналиста, зато есть предубеждение против нее. В понимании многих людей, журналисты — это чуть ли не шпионы и враги народа, которые вынюхивают сомнительные истории и копаются в грязном белье. Конечно, такие персонажи тоже есть, но далеко не все так относятся к своей профессии. Если бы у общества, ньюсмейкеров, публичных персон не было такого вот психологического барьера и люди были бы более открытыми, охотнее шли на контакт, эфир стал бы гораздо интереснее. На данный момент мы очень часто сталкиваемся с сопротивлением от потенциальных героев наших репортажей — хотелось бы больше честности, открытости, поменьше условностей.

— Раз уж мы заговорили об открытости, сейчас масса информации аккумулируется в соцсетях. Как повлияло их развитие на радиоэфир?

— В контексте развития новых медиа сейчас у нас ведется работа по координации онлайн редакции с работой информационных бригад на радио и с печатными изданиями. Объединение усилий и результатов всех редакций — это приоритетное направление развития. Поэтому интернет-контент уже давно перекочевал в эфир. За последние шесть лет, которые я провела на «Коммерсантъ FM», соцсети много привнесли в нашу работу.

Во-первых, Facebook или Twitter зачастую становятся источником новостей, комментариев и так далее — там часто появляется информация от непосредственных участников событий. Во-вторых, у нас есть эфирная рубрика, которая так и называется «Блоги», в ней зачитываются наиболее интересные точки зрения на ту или иную тему. Это здорово «разбавляет» сухую и временами излишне подробную экспертную оценку событий, дает более «человечное» объяснение, которое гораздо понятнее и ближе обычным слушателям.

— Что бы ты еще хотела попробовать в профессиональном плане? Не хотела бы кардинально сменить профессию?

— В информационном пространстве люди быстро «выгорают» из-за сильного стресса, бешеного режима и резко меняют свою жизнь. На данный момент я бы не хотела уходить из профессии, я не «перегорела», мне интересно все. Пробовалась недавно в качестве ведущей (не в эфире пока). В тот момент я очень хорошо поняла все претензии и недовольства ведущих к редакторам — малейшая опечатка в слове может сильно помешать работе в студии.

На радио достаточно часто звучат записанные мной элементы — справки, репортажи, анонсы и так далее, были прямые включения в роли корреспондента. Журналистика — большая сфера для деятельности, она дает очень много возможностей — мне кажется, что в ближайшем будущем эта профессия трансформируется, и можно будет найти для себя какое-то совершенно непредсказуемое занятие, которое станет максимально увлекательным и не будет казаться архаичным — каким, например, сегодня может показаться написание длинного материала в еженедельник.

Это очень интересно, я как раз обдумывала этот вопрос. Я сейчас, по сути, выполняю функцию информационного администратора, когда всего по чуть-чуть от каждой темы, только иногда в выходные о чем-то подробнее можно почитать. Я скучаю по тому чувству, которое испытываешь при написании качественного аналитического сюжета, например, или когда проводишь журналистское расследование. Сейчас я не могу полностью погрузиться и разобраться в какой-то теме от и до, и мне этого не хватает.

— На сегодняшний день у тебя за плечами достаточно обширный опыт. Сформировались ли за это время принципы работы, которых ты стараешься придерживаться?

— Будучи редактором, я особенно любила искать специалистов какой-то очень узкой тематики, и пока я его не находила, не записывала идеальный комментарий, я не успокаивалась. Я перфекционист, и с этим, конечно, было связано много сложностей. Тем не менее, результат того стоил. В нашей профессии нельзя идти по легкому пути — это отражается на конечном продукте, это слышно. Ночной эфир состоит только из сюжетов, прямые включения невозможны — все спят. Если где-то за час до окончания нашей смены понимаю, что есть новые истории, которые не терпится рассказать — прошу коллег оперативно сделать сюжеты.

Мои коллеги смеются, что мне все время нужно как можно больше новых и классных новостей, я не могу без этого. Еще для меня важно организовать коллектив так, чтобы в нем формировалась дружественная атмосфера. Только так в экстренной ситуации можно консолидировать усилия и получить общий результат: все друг другу помогают, подхватывают буквально. Значение такого взаимодействия увеличивается в моменты, когда слушатели включают именно «Коммерсантъ FM». Часто это трагические ситуации (падение пассажирского лайнера или гибель известного политика).

— Раз уж мы заговорили о качестве. Что необходимо для того, чтобы сделать качественный материал?

— Мы придерживаемся простого правила — должен сохраняться баланс мнений. Для нас это основа основ. Должны быть позиции «за» и «против», у нас даже есть специальная рубрика, которая называется «Pro и Contra». При создании сюжетов самое страшное, на мой взгляд, — это самоцензура, когда журналист боится что-то сказать, а редактор думает, как бы чего не вышло и что-нибудь убирает из сюжета. Всегда лучше написать все, а потом уже целиком материал оценить на объективность, уместность и оправданность сказанного, чтобы не было никакой «отсебятины». Мы стараемся, чтобы отсутствовала личная оценка, да, можно расставить акценты, но мы не должны судить.

— Что тебе не нравится в современной журналистике?

— Мне не нравится, что некоторые журналисты ленятся искать интересные ракурсы и придумывать что-то новое. Любую тему можно сделать поверхностной. Недавно смотрела телерепортаж из центра Москвы, тогда как раз наступила жара, когда корреспондент в течение 5 минут подходил к прохожим с одним и тем же вопросом: «Скажите, пожалуйста, вам жарко? А вам?» Ты смотришь и думаешь, зачем это делать? Кому это может быть интересно? Неужели нельзя было найти какое-то более интересное развитие темы? Каждый из нас слушатель и зритель, нам неинтересны очевидные вещи.

Ощущается, конечно, и некоторое давление на журналистское сообщество, но надо бороться и отстаивать свои права, не сдаваться безропотно, иначе ради чего все это делать?! Всегда есть люди со своими интересами, которые будут их лоббировать. Наша задача не переходить ни на чью сторону. Иногда это случается невольно, и журналист, освещая какое-либо событие, не подозревает, что это чей-то PR, чей-то заказ. А потом узнает об этом. Но нельзя идти на поводу, надо тут же давать сюжету другое развитие. Должна быть журналистская смелость и желание докопаться до сути вещей. Это очень важно.

— Случались ли какие-либо смешные и нелепые ситуации в работе?

— Однажды мы чуть не умерли от смеха, когда из-за сбоя связи у нас один аналитик начал говорить по телефону, как Микки Маус, и было неясно, то ли останавливать его, то ли пусть продолжает комментировать котировки так… Недавно вспоминали, как звонили одному депутату (давно уже бывшему), он нам ответил, поговорил, а потом забыл выключить телефон и положил его в карман, после чего мы достаточно долго слушали, как он отчаянно кокетничал со своей секретаршей.