Проблема «21-й кнопки» в том, что такой проблемы не существует
До часа «Ч», когда в 2018 году во всей России должно прекратиться аналоговое эфирное вещание государственных телеканалов, осталось совсем немного времени. Предполагается, что «отключение» начнется с так называемых малых российских городов, а затем – по законам рекламного рынка – придет и в большие, где затронет и коммерческих вещателей.
Так ли страшна проблема для тех, кто остался за бортом двух мультиплексов, что такое «21-я кнопка» для региональных телекомпаний, что случится, когда местные каналы потеряют независимость и, вообще, стоит ли паниковать? Эти вопросы мы обсудили с медиаэкспертом, заместителем генерального директора по вещанию холдинга «МКР-Медиа» Романом Климасом.
Глава 1.
История вопроса
– Давайте вспомним, с чего началась проблема “21-й кнопки”.
– Давайте. Но начнем с древнейшей истории вопроса. Сегодня принцип “Content is the King” сильно расшатывает основы традиционного телевидения. Есть сейчас телесмотрение или нет телесмотрения? Как должен строить свою стратегию рекламодатель – лупить “из пушки по воробьям” (тогда это только традиционное ТВ) либо ловить своего потребителя точечно (и в таком случае это Интернет и все новые технологии доставки контента, с ним связанные)?
Если мы возьмем учебники журналистики 20-летней давности, то найдем в них точное описание отличия электронных СМИ от печатных: телевидение не может быть фрагментированным, а только универсальным по тематике. Одна среднестатистическая советская семья может позволить себе любые журналы, вплоть до “Вестника свиноводства”, тогда как телеканала о свиноводстве не может быть в принципе из-за ограничения частотного ресурса. Как пример: 1 января 1997 года Эльдар Рязанов, открывая вещание нового дециметрового телеканала REN TV, восклицал: “Многие спросят меня, зачем Москве нужен седьмой канал, ведь у нас уже есть целых шесть?!”
Отсюда вся дилемма развития телевидения. Или мы делаем классный сериал и монетизируем контент через платные просмотры в Интернете, или создаем из телеканала большой сильный бренд, который зрители выбирают, приходя с работы, чтобы смотреть то, что стопроцентно соответствует их ожиданиям, – и продолжаем существовать по привычной рекламной модели. То есть должны ли мы раскручивать телесериал “Гоголь” или нам необходимо раскручивать телеканал “ТВ-3”, на котором в скором времени будет идти сериал “Гоголь”? Или, третий вариант, телеканал “ТВ-3”, на котором может идти такой сериал, как “Гоголь”? Все это, конечно, утрированно и упрощенно, но ситуация именно такая.
Вспомните 90-е годы, когда в регионах существовали популярные телеканалы, многие из которых вещали (иногда даже вперемешку) контент федеральных каналов, которые ранее “не показывали” в этом городе. Они имели свою сетку, свои анонсы, свой формат подачи. Но на рубеже веков стало понятно, что история с такими локальными брендами скоро закончится.
– То есть раньше региональные каналы спокойно вещали на частотах федеральных каналов, а сейчас нет?
– Раньше региональные каналы имели столько времени, сколько хотели. Были утренние программы, свои развлекательные передачи по 3–4 часа в день, новости по пять раз в день. Но постепенно все регионы начали понимать, что контент надо покупать, чего, конечно, никто не хотел. Возникла такая ситуация, что они покупали либо вскладчину, либо в обмен на рекламное время.
Так начали появляться сети. “ТВ6-Москва” (МНВК), REN TV (“выросшая” из НВС), сеть телевизионных станций СТС, ТНТ (“твое новое телевидение” изначально), и так далее. По законам рынка каждая сеть начала приобретать свое “лицо”, свое собственное позиционирование и элементы фирменного стиля, но при этом один и тот же федеральный контент все еще мог выходить в Томске под брендом “ТВ-2”, в Курске – под брендом “Такт”, а в Орле – под брендом “Истоки”. Но уже появились московские брендообразующие элементы и слоганы, на экране прописались федеральные логотипы.
В какой-то момент стало понятно, что сеть является вовсе не гостем на региональном канале, а наоборот. И именно так сети начали плавно двигаться к тому, к чему сейчас и пришли в составе второго мультиплекса – осознанию себя полноценными федеральными каналами.
– Мы можем говорить о монополизации сетей?
– В те времена – нет. Монополия случилась в последние несколько лет, но это уже другая история. Сети развивались по-разному. Если в начале 1990-х региональные каналы воспринимались зрителем и подавали себя как нечто важное и нужное (обычно принято было называться “независимыми”), то в начале 2000-х возникла история с кобрендингом, когда вместо множества городских каналов, имевших в большинстве своем незатейливые названия (чаще всего аббревиатуры или цифры), стали появляться многочисленные ТНТ/СТС/РЕН-Саратов. Хорошо это было или плохо? Думаю, что не стоит сейчас дискутировать на эту тему, но так или иначе кобрендинг во многом и сгубил региональные телекомпании.
Поначалу это выглядело очень здорово: ты получаешь мощное федеральное звучание бренда, готовые маркетинговые решения и даже какие-то мелочи вроде колпаков на микрофоны. Ты можешь даже гордо ходить по городу, заходить в кабинеты местных чиновников средней руки, которые опасливо понимают, что к ним пришла не местная телекомпания, а, например, новости РЕН ТВ.
Получилась двоякая ситуация. С одной стороны, тебе Москва дает все, вплоть до макетов визиток, но, с другой, в какой-то момент ты даже на ментальном уровне перестаешь себя самоидентифицировать и воспринимаешь как филиал московского вещателя.
К слову, через всю эту историю ранее прошли коммерческие российские радиовещатели, но там это случилось весьма быстро и почти безболезненно.
– Получилось ли так, что региональный канал должен был соответствовать формату сетевого партнера?
– В идеале – да. Особенно сильно на этой ниве выделялся СТС. Они настолько активно продвигали свой стиль и ценности, что, за редким исключением, говорили регионалам: “Коллеги, поскольку мы – “первый развлекательный”, то местных новостей на нашем канале быть не должно”. Единственное, что было позволено, – это контент сетевого формата. Например, была такая программа “Истории в деталях”, и появилась целая сеть региональных “Историй” – в Томске, Ростове и многих других городах – то есть формат неполитических новостей и зарисовок.
Таким образом, региональные вещатели наступили на собственные “грабли”, обменяв свою уникальность и “самостийность” на всякие полезные на тот момент вещи, ну и пойдя по пути наименьшего сопротивления. Настал момент, когда в стране сильных региональных телекомпаний – в классическом понимании (самопрограммирование, свой сильный бренд) – осталось совсем немного. Все остальное – это распространенная схема, когда местные вставки в СТС, ТНТ или РЕН ТВ соответствовали московским форматам.
Но тем не менее дружба и сетевое партнерство продолжались, пока в конце нулевых – начале десятых сети не перешли к активным и не всегда дружественным действиям: сокращению или переносу из прайма и выходных дней региональных “окон”, а затем и перераспределению пропорций рекламного времени – разумеется, не в пользу регионов.
– Из-за чего это происходило?
– Гонка сетей, уже почувствовавших себя федеральными каналами, между собой – за долю и рейтинг. Вспомните первые успехи сериалов, которые делал СТС: “Моя прекрасная няня”, “Не родись красивой”. Или как выстрелили “Солдаты” у РЕН ТВ. Или новые сериалы ТНТ – качественно и дорого. Ни в одной стране мира нет такого количества премиального контента на бесплатных каналах. Росли ставки в игре, рекламное время становилось дороже. Регионы не могли ничего этому противопоставить. В какой-то момент зрителя перестал интересовать местный контент только из-за того, что он был “местный”. Если новости еще могли кого-то заставить переключиться на “кнопку”, то все остальное стало рудиментом и никому не было нужно. Стало выгодно зарабатывать только на рекламе, оптимизировав штат компаний и “порезав” редакции. К этому все шло, и к этому пришло.
К слову, по правилам телеизмерений чем больше процент местного вещания на частоте, тем ниже общероссийский рейтинг у сетевого телеканала. Даже если местные новости имеют долю, скажем, в десять раз превышающую среднюю долю телеканала “Домашний”, в сетке которого они выходят (а такие примеры действительно есть), это не даст никаких преимуществ федеральному партнеру. В такой парадигме бизнеса (реклама ведь продается по пунктам рейтинга) очевидным было сокращение времени и расположения окон для местного вещания у всех сетей.
Глава 2.
Сети против регионалов
К началу 2010-х годов среднестатистическая региональная телекомпания выглядела так: редакция новостей и рекламный отдел. Регионалы потеряли свой бренд, самоидентификацию, права. Если раньше они были равноправными партнерами, то в новых версиях договоров сети настолько “закрутили гайки”, что даже ограничили местные каналы в возможности добровольного ухода. Это как в сказке: “была избушка лубяная, а стала – ледяная”.
Сети зашли на партнерские эфирные частоты и выходить из них не собирались, да и сейчас не собираются, несмотря на наличие собственного “билета в будущее”.
Справедливости ради замечу, что, несмотря на все шероховатости отношений, это было прекрасное время. Регионы прекрасно зарабатывали на чужом контенте и бренде, не тратя на него денег и лишь периодически вкладываясь в сезонные рекламные кампании в своем городе.
Если же смотреть на историю региональных вещателей совсем пессимистично, то в начале 1990-х было всего три региональных бренда, которые знали все: красноярское “Афонтово”, томский “ТВ-2” и “Четвертый канал” из Екатеринбурга. У каждой из этих станций было множество “ТЭФИ”, “выпускников” этих компаний в большом количестве можно встретить сейчас в останкинских коридорах.
История телекомпаний грустна, показательна и поучительна одновременно.
Основатель “Афонтово” Александр Карпов в свое время уехал в Москву и стал топ-менеджером компании “Профмедиа”, где возглавлял канал “ТВ-3”. И так сложилось, что единственным городом, где в эфире не вещал ТВ-3, был именно Красноярск. В один прекрасный день сотрудникам “Афонотово” объявили, что компания должна прекратить свое существование. Никаких включений новостей, никаких своих программ, вообще ничего – будет только ретрансляция ТВ-3. Ирония судьбы заключается в том, что несколько лет назад бренд “Афонтово” возродился уже на другой частоте и с другими собственниками, а два года назад на канал пришла томская команда прекратившего к тому моменту существование томского “ТВ-2”.
Екатеринбургская “четверка”, в отличие от коллег, не переживала ни клинической, ни полной смерти, но череда смен собственников и сетевых партнеров на частоте привела к тому, что канал сейчас, на мой взгляд, переживает не лучшие времена с точки зрения бренда…
Итак, к началу разговоров про “цифровизацию”: в конце нулевых регионалы были поголовно уверены, что они на веки вечные останутся с СТС, ТНТ, РЕН ТВ – а некоторые так думают и до сих пор.
Программа перехода на “цифру” была принята в 2007 году. Сначала была концепция, потом появилась федеральная целевая программа развития телерадиовещания с 2008 по 2015 год, которая предполагала, что к 2015 году наша страна окончательно отключит аналоговое эфирное вещание и перейдет на цифровое. Потом эта программа неоднократно корректировалась и изменялась по срокам.
Также существовали проекты документов по ASO (этой “модной” аббревиатурой назывался предполагаемый процесс отключения аналогового вещания – Analog Switch Off). Предполагалось, что на аналоговых каналах появятся “плашки”, которые будут сообщать, что скоро этот канал будет отключен и его можно будет смотреть только в “цифре”. Как водится в нашей стране (вспомните сроки приватизации квартир, обязательную замену паспортов или водительских удостоверений), даты смерти “аналога” с 2015-го были перенесены на некий неопределенный период. Примерно два года назад замминистра связи Алексей Волин продекларировал, что никакого принудительного отключения “рубильника” не будет.
И далее началась игра с подменой понятий.
Во-первых, появилась масса шарлатанов, которые заходили в квартиры и говорили: “А вы знаете, что с 1 января отключат обычное телевидение и будет только цифровое? Вот вам цифровая приставка от нашей кабельной сети”.
Во-вторых, незнание реалий рынка привело нас в итоге к истории с “21-й кнопкой”, где многие запутались в понятиях, категориях, измерениях, зачастую называя этим понятием почему-то “региональный мультиплекс”.
В-третьих, в нулевых появился целый пласт телекомпаний, которые ласково называют “Губер-ТВ”. Если раньше “главными” вещателями региона было принято считать местные филиалы ВГТРК, то сегодня их полностью контролирует Москва и они зачастую демонстрируют вполне себе независимую информационную политику по отношению к областной власти – уж не хвалят без повода точно.
Вполне логично, что практически каждому главе региона захотелось иметь свой собственный телеканал, который показывал бы его деятельность с лучшей стороны. Плюс коегде к этому добавилась и этническая составляющая.
В зависимости от политических амбиций первых лиц региона (и возможностей бюджета) практически в каждом субъекте РФ, где есть такие каналы, была принята, в дополнение к федеральной, собственная программа развития телерадиовещания.
В итоге практически везде сейчас есть такой телеканал, который в эфире транслируется на весь регион, невзирая на численность населения, даже на самые маленькие населенные пункты.
Как правило, такие каналы самостоятельно, без федеральных партнеров, формируют сетку вещания, но бывают и редкие исключения.
Не менее 70% каналов, которые получили так называемую 21-ю кнопку (об этом подробнее дальше), – это и есть губернаторские телекомпании с государственной формой участия; в реальности их еще больше.
Глава 3.
“…Плюс цифровизация всей страны”
Вот с такой картиной мы и подошли к цифровизации. С одной стороны, у нас объявлен переход на цифру. С другой – есть местные партнеры “11–13–19 кнопок”, как я их называю, то есть независимые станции, психологически считающие себя представителями РЕН ТВ, СТС и ТНТ в своем городе. И есть “Губер-ТВ”.
Плюс еще есть филиал НРА – Национального рекламного альянса, единого продавца рекламы на практически всех телевизионных каналах.
При этом не надо забывать про чуть ли не главный фактор – транспорт, то есть систему доставки контента к конечному зрителю. А именно – эфирное, кабельное, спутниковое телевидение, IPTV, OTT и т.д.
Пока мы решали, сколько бесплатных каналов должна смотреть бабушка и давать ли ей бесплатную приставку для этого, внук уже купил ей “Триколор”. Поэтому история с государственной программой перехода на “цифру”, безусловно, конечна и нет оснований думать, что она не завершится в конце 2018 года.
Но мы должны отдавать себе отчет в том, что эта программа – всего лишь замена способа приема сигнала на коллективную или индивидуальную эфирную антенну.
То есть купив приставку или новый телевизор, ты сможешь бесплатно принимать на “рога” или “решетку” вместо 19 аналоговых каналов из “Останкино” (если мы говорим про Москву) 20 каналов каналов в гарантированном цифровом качестве, пронумерованных “по местам”. Ну, и сам набор каналов немного изменится – не будет Ю, Че, Диснея, ТНТ-4 и 360, зато появятся “Мир”, “Карусель”, ОТР и “Спас”.
– 20 каналов – это изначально так было прописано?
– Изначально было восемь. Потом их стало десять. Потом появилось еще десять бесплатных каналов, разыгранных на конкурсе, – в отличие от первой десятки предполагалось, что они сами будут платить за свой общероссийский сигнал, а не государство.
Собственно, ведь речь в федеральной целевой программе всего лишь о том, что после 2018 года если ты возьмешь свой цифровой телевизор и отнесешь в лес практически в любой точке России, то сможешь “поймать” бесплатно эти самые 20 каналов. Ни про спутник, ни про IP TV, ни тем более про Smart ТВ в ней ничего нет.
И в то же время уже сейчас 41 млн домохозяйств, то есть более 70% россиян, смотрит в том числе и эти самые 20 каналов через платные системы доставки. Несмотря на то что в России нет традиции платить за контент, наш среднестатистический телезритель платит за его доставку. Например, в Москве процент проникновения платного ТВ – 119%!
То есть не более чем 30% жителей страны – конечно, по регионам эта доля неравномерна – нужна программа бесплатного цифрового эфирного телевидения. Государство в этом смысле выполняет важную социальную миссию, но зачастую мы “подогреваем воздух” эфирными “цифровыми” волнами “в никуда”.
В целом же значимость пресловутой “21-й кнопки”, как мне кажется, сильно преувеличена.
В цифровом эфире этих региональных каналов нет и пока не предвидится.
А для того чтобы этот канал у тебя шел дома по “кабелю”, к нему надо, как минимум, подключиться – естественно, небесплатно. Говоря юридическим языком, стать абонентом оператора связи.
Давайте вернемся к началу разговора, где мы подняли проблему “контент или бренд”.
Если есть эфирный канал, который транслирует “свежие” фильмы и сериалы, который делает собственный качественный востребованный продукт, то его и так возьмут к себе все кабельные сети. Это очевидно. Еще и денег предложить могут.
Когда в 2012 году состоялся конкурс на состав второго мультиплекса, то каналы строили свои бизнес-планы исходя из того, что с 2015 года никого, кроме них, в эфире не останется. Сейчас же ситуация такова, что они вынуждены платить и за поддержание аналогового вещания, и за расширение цифрового, то есть за два передатчика в кажом городе. Это тяжелая ноша и для государства, и для самих каналов.
И при этом надо еще и продолжать сосуществовать на рекламном рынке с проигравшими конкурс конкурентами.
При всем том, что локальный рекламный рынок в городах с населением менее 50 тыс. человек, как правило, невозможен.
Для того чтобы обеспечить цифровое эфирное вещание в городах 50 +, на всю страну надо поставить меньше 500 передатчиков (всего федеральная целевая программа предусматривает установку около 5 тыс.). Запускать оставшиеся маломощные передатчики в других малых населенных пунктах у коммерческих вещателей нет ни желания, ни денег, ни смысла – есть только обязанность перед государством.
В условиях ухудшающейся экономики вопроса второго мультиплекса был принят закон про “обязательные каналы”, чаще называемый законом про must carry. Общий его посыл по отношению к операторам платного ТВ был таков: “Дорогие друзья, будьте любезны транслировать в своих кабельных сетях “добровольно-принудительно”, то есть бесплатно, все каналы второго мультиплекса, поскольку они получили права на вещание на всю территорию Российской Федерации. Сигнал при этом надо брать с цифровых сетей государственного оператора связи РТРС”.
И вот здесь случился “упс”, когда местные “аналоговые” вещатели “11–13–19 кнопок” поняли, что в “цифре” их не будет, а значит, и перспективы продолжения жизни в “кабеле” на привычном месте весьма туманны. И вполне возможен парадокс, когда в местных кабельных сетях существует, скажем, две версии канала СТС. Одна – с цифрового передатчика с местной рекламой, которую продает местный же филиал НРА. Вторая – это сигнал аналогового регионального канала-партнера, в котором под логотипом висят часы, показывающие местное время, свой логотип, температура, на котором врезается в окнах местного вещания не всегда качественный программный продукт, “ползет” бегущая строка (в “цифре” все это добро сейчас, кстати, в принципе невозможно вставить технически – только лишь рекламные ролики) – в общем, все то, что мы сейчас привычно отождествляем со среднестатистическим региональным каналом.
То есть на “обязательной” “13-й кнопке” идет СТС в чистом виде, а на “необязательной” условной “308-й кнопке” идет кобрендинговый местный “СТС-9 канал”.
Вопрос: кабельным сетям зачем это нужно дублировать? Наверное, им удобнее на эту “308-ю кнопку” поставить какой-нибудь хороший канал или телемагазин – емкость сети ведь тоже не безгранична.
Вариантов для региональщиков здесь немного: либо уходить от привычного партнера в другую сеть, либо небесплатно договариваться с кабельщиками, либо принимать новые “правила игры” от своей сети и сосредоточиться только на размещении местной рекламы, полностью отказавшись от местного контента, оставшись взамен на привычной “кнопке”.
– Так что не так с “21-й кнопкой”?
– Как я сказал, есть эфирная “цифра” – это первые два мультиплекса.
Плюс все еще ведутся вялые разговоры о возможности запуска третьего (регионального) мультиплекса.
Если он-таки случится – во что верится слабо – то это будет еще один “колхоз” из десяти вещателей. Да, возможно, в некоторых регионах найдется десяток добротных местных каналов (которые при этом не являются партнерами первых 20-ти и которые производят свой контент) – мне, правда, об их существовании пока неизвестно. Но кто это будет смотреть и кто будет за это платить? Бабушкам в деревнях достаточно даже не просто первого мультиплекса, им хватает первых двух кнопок на пульте. А про отсутствие сильных местных брендов мы уже говорили.
Даже “Губер-ТВ” есть не в каждом регионе страны. И есть города, где кроме местных “Вестей” на “России-1” вообще не транслируются местные программы ни на одном из каналов.
Я не знаю, как это тактично сказать, но “21-я кнопка” – это такой некий способ решить проблемы местного вещателя за счет третьей стороны. Здесь нет речи про поддержание жизни канала, здесь все сомнительно и с экономикой, и с интересами конечного зрителя, это лишь обременение для кабельщиков. Даже если твой канал заставили “включить”, как заставить его смотреть, если он скучный?
– То есть, проще говоря, “21-я кнопка” – это только про кабель?
– Да. Только кабель. Не спутник, не эфир и не OTT.
Куда вещатели в некоторых регионах сейчас зашли в качестве победителей, даже не будучи классическим “эфирным” каналом.
– Нет ли здесь противоречия между цифровизацией и кабелем?
– Есть. Большинство региональных вещателей трактуют это как то, что они заходят в “цифру”. Но нет, это не так. Именно об этом я уже полгода говорю на площадке НАТа и других отраслевых дискуссиях: “21-я кнопка” вообще не имеет никакого отношения к “цифре”. Это исключительно вопрос отношений между кабельщиками и местными каналами.
– Что в итоге?
– Резюмируем. Есть регионы, в которых даже губернаторские каналы – это сетевые партнеры каналов второго мультиплекса. Никаких перспектив там не просматривается. Есть интересные региональные каналы, которые с удовольствием транслируют кабельщики. Вы много знаете московских кабельных сетей, которые не транслировали бы “Москву 24” или “360° Подмосковье” до наделения их статусом “21-й кнопки”? Я, честно говоря, не встречал.
– Зачем тогда проводились конкурсы на “21-ю кнопку”?
– Это была процедура отбора – из уже существующих, вещающих местных каналов. Для того чтобы подчеркнуть статус губернаторских каналов. Для того чтобы снизить аппетиты отдельных региональных операторов связи. Для того чтобы снизить остроту дискуссии по третьему мультиплексу.
При этом некоторые регионы даже не участвовали в отборе, потому что им не была нужна эта самая “кнопка”. А во многих регионах, наоборот, выбранные зимой каналы и так были у всех кабельщпков на этой пресловутой “21-й кнопке”. И больших денег с них никто не брал. Ну вы представляете себе, что такое не завести в кабельные сети “Башкирское спутниковое телевидение” или канал “ТНВ – Татарстан Новый Век”?
– Я с самого начала все хочу спросить, но обдумываю формулировку, чтобы никого не обидеть. Кто все эти истеричные люди, которые на каждом конгрессе НАТ вскакивают и говорят, что, мол, вы нас убиваете, в следующем году нас здесь не будет? Неудачники? Телевизионщики, которые не умеют делать интересное телевидение? Которые не умеют разговаривать с кабельщиками?
– Есть люди, умеющие говорить от имени сообщества и лоббировать отраслевые интересы. К сожалению, они редко могут найти время на личное участие в подобных мероприятиях. Есть, конечно, и завсегдатаи мероприятий другого рода.
Но, по большому счету, это вопрос широты мышления. Если исходить из императива, что линейное телевидение вечно, то доля правды в их словах велика. Технически – это не возможность приема, это возможность просмотра. Если у тебя плохой контент, то закрепи себя хоть на “первой кнопке”, тебя все равно не будут смотреть. Цифры – упрямая вещь. То, что ТНТ расположился на “19-й кнопке”, разве сказалось на его рейтинге? Да, у них есть проблемы с оттоком аудитории, но это не катастрофично и вызвано совсем другими причинами. Канал “Мир”, находясь на “18-й кнопке”, разве имеет преимущество перед тем же ТНТ?
Умрут только те региональные компании, которые считают, что все им обязаны как-то помочь – и государство в первую очередь Если ты сидел иа чужих брендах и не выстроил свой, если тебя нет на Smart TV, если у тебя нет своего канала на YouTube, то – увы…
Даже если “внедрят” “22-ю кнопку”, “23-ю”, да даже сделают тридцать must carry-каналов, в чем будет итоговое достижение? Не станет ли победа пирровой?
Информационная среда и структура потребления контента уже изменились. Есть ли в этой системе место региональному телевидению? Для нового поколения – уже в новых средах и новых формах. Те же, кто смотрел “Губер-ТВ”, и будут его смотреть дальше, но реже, чем “Россию-1”, на которой сериалы про нелегкую долю героини более качественные.
Будет меняться транспорт. Кабельные операторы перестанут решать, кого брать, а кого выкинуть из своих пакетов. Полагаю, что линейное телесмотрение как привычка никуда не денется, но я буду получать этот канал (да, все же именно канал!) всеми возможными способами.
Одним словом, технологии будут какое-то время опережать творческие идеи и тянуть их за собой. Обложка будет не менее важна, чем содержание. Ну и фрагментацию каналов, конечно, тоже не остановить. Так что – скучно не будет. И вряд ли это все будет про назначенные кем-то директивно “кнопки”.
