VSAT и B2B: смешать, взболтать и любоваться
Основной источник дохода VSAT-оператора — корпоративный рынок. Даже сейчас, когда жирные контракты с нефтяными компаниями уходят в прошлое, именно работа в B2B-секторе дает провайдеру «подушку», позволяющую ему играть в дотирование оборудования с частными пользователями.
В отличие от массового рынка VSAT, которому все время что-то мешает толком сформироваться и начать работать в полную силу, корпоративный рынок в докризисные времена приобрел более-менее ясные очертания и правила игры. Хотя и стабильным и устоявшимся его пока не назовешь.
Вот как примерно оценивали его сами операторы лет десять назад.
Первый заместитель генерального директора ООО «РуСат» Олег Ватулин: «Если говорить о рынке, то рынка VSAT в общепринятом понимании пока не сложилось. Точнее, это рынок корпоративных потребителей, где все операторы вращаются вокруг тех или иных крупных структур, которые в основном и определяют заказы. Также говорить о конкуренции можно лишь условно. Заказы в основном готовятся уже под выбранного, «своего» оператора. В моем понимании рынок — это, например, рынок GSM».
Первый заместитель генерального директора ЗАО «Рэйс Телеком» Дмитрий Белокуров: «Рынок по-прежнему находится на стадии активного роста, при этом растет и конкуренция среди операторов сетей VSAT.?Сегодня она уже очень острая в корпоративном сегменте рынка, проявляясь в сегменте рынка SOHO-SMB (малого и среднего бизнеса); вероятно, в будущем провайдеры услуг с использованием VSAT начнут конкурировать и в сегменте рынка частных пользователей».
Что изменилось за десять лет, кроме размера антенн и типичных скоростей в канале? Прежде всего, то, что бизнес сегодня уже невозможно делать, когда «все операторы вращаются вокруг тех или иных крупных структур», и самих структур на весь рынок уже не хватает, да и денег на связь у них значительно меньше. Остается одно: искать новые услуги, новые приложения.
Такие приложения есть, их достаточно много, и самое главное — они активно внедряются на мировом рынке и уже успели продемонстрировать все свои светлые стороны. Таких локомотивов, которые должны вытащить из болота этот тяжкий воз под названием спутниковая связь, по большому счету два: бэкхолл базовых станций сотовых сетей и связь с подвижными объектами.
БЭКХОЛЛ: ВСЕ ПОБЕЖАЛИ, И Я… НЕ ПОБЕЖАЛ
Бэкхолл, то есть соединение спутниковым каналом базовой станции сотовой сети с хабом, сегодня стал если не золотой жилой, то во всяком случае спасательным кругом для VSAT-индустрии. Сотовые операторы, у которых тоже падает средний чек на абонента, а стоимость эксплуатации сети все время растет, также постоянно ищут выход из этой вечно кризисной ситуации. И находят его в новых территориях. И одним из основных инструментов при освоении этих — прежде недоступных — территорий становится спутниковый бэкхолл.
Исследования, которые проводят операторы (в частности, SES, Hughes и ViaSat), Global VSAT Forum и издание Via Satellite, говорят, что количество базовых станций сотовых операторов, использующих спутниковый бэкхолл, каждый год растет на 5% и к концу 2017 года достигнет 38,6 тыс. Трафик, который проходит через них, растет еще более стремительно: в 2016 году он вырос на 51% и достиг 105 Гбит/с.
Довольно сложно выискивать корреляции между сменой поколений сотовой связи и развитием спутникового бэкхолла, поскольку эти поколения меняются крайне неравномерно. Еще в прошлом году Hughes утверждал, что в таких удаленных регионах, как центр Южноамериканского континента, до сих пор самая востребованная услуга — 2G. В то же самое время многие участники рынка уверены, что операторы думают только про 4G/LTE и забыли об остальных древностях.
Но основным драйвером трафика сегодня являются 3G-сети, транслируя в среднем в 5–8 раз бoльшие объемы информации, чем сети 2G.?Спутниковые каналы для сетей 2G в основном строятся там, где они развиваются в рамках государственных программ универсальной услуги.
Что касается сетей 3G, то сотовые операторы активно закрывают белые пятна не только в самых удаленных регионах, но и в пригородах. И часть таких мест выгоднее подключать через спутник. Из новых спутниковых бэкхоллов 36% — это сети 3G, и через них идет половина трафика всех спутниковых бэкхоллов. Прогнозируется, что количество бэкхоллов 3G-сетей будет расти в среднем на 27% в год до 2025 года.
Бэкхоллы для 4G — это пока только 4% от всех новых спутниковых бэкхоллов, но расти они будут на 34% в год, а к 2025 году возьмут на себя 75% всего трафика.
Более быстрый рост LTE обусловлен тем, что некоторые страны — Бразилия, Россия и страны СНГ — совершают переход от сетей 2G к сетям 4G, минуя стадию 3G.
Сегодня (по данным Hughes Network Systems) российские операторы практически не интересуются спутниковым бэкхоллом. На всю «большую тройку» приходится максимум 600 станций, а прирост составляет смешные пять станций в год. В то же время только в Юго-Восточной Азии каждый год устанавливают около 5 тыс. VSAT в интересах сотовых операторов. Может, и меньший, но сравнимый прирост дают Африка и Латинская Америка.
Но не все так просто. Российским сотовым операторам в данном случае мешает жесткая иерархия сети. На недавней конференции Hughes Network Systems руководитель направления ПАО «ВымпелКом» Анатолий Водопьянов обрисовал сложившуюся картину. Итак: трафик любого абонента из Якутии сотовый оператор должен привести в Якутск. Спутниковый бэкхолл приводит трафик на хаб-станцию, то есть в нашем примере — в Хабаровск. И оператор, чтобы не нарушать законодательство, должен в данном случае организовать еще один магистральный канал из места, куда он приземлил трафик (в нашем случае из Якутска), в место, где расположен хаб, — в Хабаровск. Мало того, что это потребует дополнительных финансовых затрат, что может лишить идею использования спутникового бэкхолла экономической целесообразности, это еще и добавит в тракт дополнительный орбитальный скачок, увеличит задержку прохождения сигнала в сети и серьезно затруднит использование некоторых приложений. Тот шлюз, где сотовая сеть коммутирует Интернет с остальным миром, жестко прописан, и он должен совпадать с голосовым шлюзом. Поэтому нет возможности разделить голосовой и интернет-трафик, направив второй каким-нибудь более оптимальным путем.
НАЗАД К ИСТОКАМ
Платформа Hughes Jupiter, на которой работает Ка-диапазон на «Экспрессах», изначально предназначалась исключительно для пользовательского рынка. Но в прошлом году и в начале нынешнего компании Hughes совместно в ГПКС пришлось модернизировать систему и «прикручивать» к ней полный набор востребованных на корпоративном рынке функций.
Не сказать, чтобы это была особенность исключительно российского рынка, — весь мир активно пытается расширить область применения Ка-диапазона. А расширять его, кроме как в B2B-сектор, некуда.
Ка-диапазон отдавался на откуп пользовательскому рынку по двум причинам. Во-первых, надежность — она считалась недостаточной для корпоративных приложений, ввиду большей восприимчивости сигнала в Ка-диапазоне к погодным условиям. Во-вторых, считалось, что пользовательский рынок съест все, что могут предложить операторы в Ка, да еще и добавки попросит. Реальная картина оказалась весьма далека от предположений и прогнозов. Операторы потратили немало средств и времени на исследования надежности канала в Ка-диапазоне. Выяснилось, например, что при прохождении грозового фронта канал в Ku-диапазоне «отвалится», конечно же, позже, чем канал в Ка-, но это «позже» фиксируется только приборами. К тому же адаптивные протоколы позволяют уменьшать скорость передачи информации при ухудшении условий прохождения сигнала, а не прерывать его резко при малейшем появлении помех. Надо сказать, что эти протоколы были разработаны для Ku-диапазона, который в свое время точно так же считался недостаточно надежным для корпоративного применения в силу меньшей, чем у С?диапазона, устойчивости к погодным условиям.
Проблема погоды в спутниковой связи реально существует, но она свойственна не только и исключительно Ка-диапазону, Ku- от нее страдает ничуть не меньше. И те заказчики, которым необходима высокая надежность, выходят из положения самыми различными способами. Например, государственные структуры часто предпочитают С?диапазон. Его же любят и операторы связи (прежде всего сотовые) для организации магистральных каналов. Иногда встречаются дорогие и не самые оптимальные на первый взгляд решения. Например, одна из европейских лотерей оплатила две хаб-станции — действующую и резервную. Расчет на крайне малую вероятность того, что грозовой фронт окажется одновременно над двумя хабами, расположенными достаточно далеко друг от друга. Финансовые потери в случае перерыва связи для этого заказчика оказались бoльшими, чем затраты на вторую центральную станцию.
ПЛЮС КОММУНИКАЦИЯ ВСЕЙ СТРАНЫ
Во всем мире сегодня прогнозируют увеличение доли спутниковых технологий в государственных программах. Аналитики J’son & Partners Consulting считают, что сегодня переизбыток емкости HTS составляет примерно 75%. Уменьшаясь, согласно прогнозу, каждый год на 5%, к 2023 году неиспользуемый ресурс спутников HTS составит примерно до 50%.
Профицит емкости, повышение надежности канала связи возрождают интерес государственных структур к спутниковой связи. Ресурс HTS начал использоваться военными и бюджетными структурами.
Наибольшие бюджетные средства, в расчете на одно домохозяйство, предусмотрены в австралийской программе ликвидации цифрового неравенства — $3118,6 на домохозяйство. В рамках программы запущены два HTS, планируется, что к 2020 году 100% австралийских домохозяйств получат ШПД на скорости не менее 25 Мбит/с.
Исследование показывает, что наибольшие проблемы подключения домохозяйств наблюдаются после того, как достигнуто значение их охвата на уровне 80–90%. Использование любой наземной технологии в любой стране приводит к экстремальному (на порядок и более среднего значения) росту затрат на подключение для «последних» 7–10% домохозяйств. По этим параметрам данные по затратам с большой точностью совпадают с аналогичными данными по построению телевизионных сетей.
Одним из самых интересных результатов анализа стал тот факт, что стоимость 1 ГБ и 1 Мбит/с в спутниковых сетях, работающих через HTS, оказывается сопоставима с аналогичными показателями в сотовых сетях. В Австралии 1 ГБ трафика стоит $1,25 в спутниковой сети и $7,5 в сотовой. В Великобритании аналогично: $17 в сотовой сети, $2,75 в спутниковой. В США $9,8 в сотовой, $4,5 в спутниковой. Правда, стоит отметить, что такой перекос цен сформирован скорее не низкой стоимостью 1 Гб в спутниковых сетях, а высокой стоимостью в сотовых.
Государственные программы несколько раз послужили хорошим локомотивом для российского VSAT. Достаточно вспомнить, что первый серьезный прирост количества российских станций связан с программой «Образование», в рамках которой спутниковые антенны устанавливались на школы в удаленных населенных пунктах. Попутно эта госпрограмма послужила серьезным поводом к отмене ряда ограничений в регулирующем индустрию законодательстве.
Еще один толчок операторам дала программа универсальной услуги связи (УУС). Закон предписывает предоставить каждому российскому гражданину некий набор коммуникационных услуг независимо от его места жительства и доходов. Для реализации программы составили фонд УУС, куда операторы начали отчислять процент своего дохода. Предполагалось, что этот фонд будет компенсировать операторам работу в экономически невыгодных регионах. Но потом фонд превратился просто в еще один налог для операторов, сбор и использование которого контролируется Счетной палатой. Программа УУС практически вся отдана «Ростелекому», который намерен (во всяком случае, в своих заявлениях) тянуть оптику в каждый российский населенный пункт. И прежде крайне небольшой кусок программы, на который могли рассчитывать
VSAT-операторы, сократился до микроскопического. С точки зрения спутниковых технологий программа УУС умерла. И хотя всем очевидна нецелесообразность реализации широкополосного доступа везде только при помощи оптики, официальная точка зрения остается прежней. Спутниковые операторы УУС фактически не нужны, сейчас они могут взаимодействовать с УУС только в виде прямых договоренностей и контрактов с правительствами регионов.
Группа компаний «Искра» 21 апреля 2017 года подписала соглашение с правительством Красноярского края о развертывании телекоммуникационной инфраструктуры в удаленных населенных пунктах региона. Соглашение с Красноярским краем, как уточнил генеральный директор Андрей Ромулов, затрагивает так называемые проблемные населенные пункты, где установка VSAT-станций с системой коллективного интернет-доступа нерентабельна. Правительство края предоставило компании список из 150 проблемных населенных пунктов, где установка VSAT будет оплачена из бюджета. Как правило, это касается удаленных населенных пунктов, куда доставка станции стоит в 2–3 раза дороже самой станции.
Не так давно появилось постановление, исполнение которого может на некоторое время принести VSAT-операторам небольшой, но стабильный доход. Это контроль за продажей алкогольной продукции и подключение всех кассовых аппаратов к системе ЕГАИС. Здесь тоже инициатором выступил Красноярский край, где оператором было предложено VSAT-решение для подключения кассы. В Красноярском крае сегодня всего 6,5 тыс. лицензиатов, которые обязаны передавать данные в ЕГАИС, и около 300 из них не имеют ШПД. Результаты испытаний оператор хотел сравнить с данными Минкомсвязи РФ и выяснил, что в министерстве нет списка тех лицензиатов, у которых проблемы с ШПД.
Сейчас оператор убеждает чиновников в необходимости такого списка. В итоге решение, скорее всего, будет принято хотя бы потому, что закон предписывает обязательное подключение, а других возможностей, кроме спутникового канала, нет. Но пока все вопросы утрясут, пройдет немало времени.
Здесь интересно будет посмотреть, станет ли установка VSAT-терминалов для подключения кассовых аппаратов к системе ЕГАИС новым толчком развития темы «VSAT для SOHO». Крупный и средний корпоративный клиент давно уже охвачены. С массовым рынком тоже все понятно — там пока все плохо. Не скрывается ли между ними прослойка небольших фирм, для которых раньше VSAT был дорог (точнее, не нужен за предлагаемые деньги), а сейчас вполне доступен?
ПОДВИЖНЫЙ В ПОДВИЖНОМ
Этот сектор рынка обещает принести спутниковой связи если не основной доход, то ощутимую его часть. Динамику иллюстрируют финансовые итоги прошедшего года. У Eutelsat мобильная связь составляет 5% денежных поступлений оператора, и выручка за полугодие составила €38,5 млн, это на 19,3% больше, чем за аналогичный период 2015–2016 финансового года. У SES на 67% выросла выручка от мобильной связи, а выручка от услуг связи с воздушными судами удвоилась. Разумеется, самая оптимистичная картина для этих услуг у Inmarsat, поскольку этот оператор специализируется на мобильной спутниковой связи (МСС). Выручка Inmarsat за 2016 года составила $1329 млн и выросла по сравнению с 2015?м на 4,3%, EBITDA выросла на 9,5% и составила $794,8 млн. Доход от маритайм-сектора — $575,3 млн, рост 3%. Работа по государственным заказам принесла Inmarsat $300,5 млн, рост по сравнению с 2015 годом — 15,3%. Выручка от авиационного сектора — $42,6 млн, на 12,5% больше, чем годом ранее.
Все операторы эти тенденции видят, и все активно развивают свои проекты в этом секторе. Пирог обещает быть вкусным: прогнозы определяют потребность емкости на него в 1600 МГц к 2025 году. К концу 2025 года этот рынок займет около 16% всего спутникового, то есть его развитие будет опережать все остальные сектора. Он будет потреблять около 230 Гбит/с пропускной способности спутников связи.
Сегодня чуть более 70 операторов и сервис-провайдеров предоставляют услуги на подвижных объектах, а терминалов используется 352 тыс. Но это с учетом низкоскоростных терминалов Inmarsat, обязательных к установке на каждое судно, начиная с определенного класса. Морской сектор сейчас приносит доход в $816 млн, к 2025 году эта цифра подберется к $2 млрд. Основной доход — около двух третей — приносит коммерческое судоходство. В остальную треть вписываются пассажирские суда (в том числе и круизные лайнеры), рыболовецкие, яхты, буровые установки и прочее. Этот расклад будет оставаться практически неизменным до 2025 года.
Связь с самолетами — не менее перспективный бизнес для спутниковой связи. Установка VSAT на самолет связана с серьезными ограничениями по массе и габаритам — гораздо бoльшими, чем на других видах транспорта. Но есть и плюсы: спутниковый канал к самолету гораздо меньше подвержен атмосферным и погодным помехам, связь более устойчива.
Согласно прогнозу Northern Sky Research, к 2019 году спутниковое оборудование для ШПД будет установлено на трети всех коммерческих самолетов. За последующее десятилетие индустрия широкополосной связи с воздушными судами сгенерирует доход в размере $32 млрд. Запуск проектируемых HTS приведет к тому, что через три года 50% всех авиапассажиров будут пользоваться интернет-доступом во время полета.
Сегодня 72 авиакомпании при помощи шести ведущих провайдеров предоставляют или планируют начать предоставлять в ближайшем будущем ШПД на борту. Спутниковыми терминалами оборудовано 2,9 тыс. самолетов. Процент пассажиров, использующих этот сервис, весьма высок — 6,2% при среднем чеке за услугу $12,5.
Особенность рынка такова, что операторам или провайдерам требуется глобальная зона покрытия. Поэтому Inmarsat — оператор, ориентирующийся только на эту услугу, — такую зону имеет. Все остальные формируют ее посредством заключения соглашений с другими операторами. Например, один из лидеров рынка связи с воздушными судами, Panasonic, на территории Евразии пользуется емкостью спутников «Ямал» оператора «Газпром космические системы» (ГКС).
Невозможность охватить с геостационарной орбиты приполярные области заставляет операторов геостационарных спутниковых группировок создавать альянсы с операторами низко- и среднеорбитальных группировок. И на рынке связи в Арктике и Антарктике, в приполярных областях NSR тоже прогнозирует рост доходов.
Россия, которая занимает на рынке авиационных перевозок 2,4%, а на рынке морских перевозок — чуть более 1%, мягко говоря, не особенно активна в МСС. Спутниковыми терминалами оборудованы считаные самолеты и считаные корабли, без учета обязательных терминалов Inmarsat.
Автомобильный и железнодорожный транспорт представляют меньший интерес для спутниковых операторов по причине меньшей востребованности услуги, меньшего уровня дохода среднестатистического пользователя и предельно высокой конкуренции со стороны сотовых операторов. В России курсирует несколько скоростных и фирменных поездов, оборудованных системами спутникового ШПД. Услуга имеет ограниченное нишевое применение, но РЖД планирует продвигать ее и в дальнейшем. Пока же количество поездов с VSAT не превышает нескольких десятков.
