Режиссер дубляжа: Александр Новиков

Как голливудские студии контролировали процесс озвучивания, что объединяет актера дубляжа и поэта и почему сложно переводить на русский язык американскую нецензурную лексику — рассказал режиссер дубляжа Александр Новиков.

Путь в профессию

Я пришел в дубляж благодаря предателю родины Горбачеву (так и запишите). На тот момент я снимался в кино и достаточно успешно, был штатным артистом киностудии им. Горького. Но кино, как и почти все в нашем государстве, вдруг закончилось. Идти работать в театр тоже было не выход, потому что и театры дышали на ладан.

Но вдруг в нашей стране появилось зарубежное кино, и я постепенно стал дублировать эти картины. В 1990-е годы я работал главным режиссером по озвучиванию на канале ОРТ («Первый канал» — прим. tvkinoradio.ru). Анатолий Максимов, кандидат искусствоведения, человек с отменной эрудицией и потрясающим вкусом, закупал за рубежом картины, и я все их дублировал. Но телевидение уже в тот момент казалось мне ретроградным и несовременным видом искусства. Поэтому постепенно я стал дублировать фильмы для кинопроката.

Стадии дублирования

Дублирование кинофильма делится на несколько стадий: перевод, литературная обработка и синхронная укладка текста, чтобы в нем не было повторов. Для американского кино это нормально: «— Пойдем? — Да, я пойду. — Уже выходишь? — Да, иду!» В России такое режет слух, у нас все должно звучать более литературно.

После литературной обработки и синхронной укладки текст поступает к редактору и уже после — на стол к режиссеру, который его просматривает и изучает. Потом проходит кастинг. Дубляж начинается, когда худсовет утвердит подходящих артистов. Перед озвучиванием все артисты должны посмотреть картину, чтобы понимать, с чем они будут иметь дело.

Самое сложное и интересное состоит в том, чтобы полностью адаптировать фильм под российского зрителя. Все-таки менталитет и душевное состояние нашего человека сильно отличаются от зарубежного зрителя. Поэтому самый важный для меня этап — это литературная обработка текста.

Недавно мы разбирали с сыном, который тоже дублирует фильмы, словосочетания «Чертовски-славная история» и «Дьявольски-славная история». Это два совершенно разных выражения. «Чертовски» — это скорее ругательное слово, а «дьявольски» значит — с привлечением потусторонних сил. Зачастую оригинальная американская фраза теряет в русском варианте всякий смысл.

Мы говорим короче, чем американцы. Они, например, высказываются так: «Может быть, ты присядешь; не хотел бы ты посмотреть?» А мы — «Сядь, посмотри». Сослагательное наклонение у них разжижает емкость и целостность любого образа, у нас же в разговоре короче путь к результату, к конфликтным моментам. Поэтому самая творческая задача во всем дубляже — это подготовка текста.

Актер дубляжа подобен поэту

Как определить, что дублирование прошло успешно? Когда мы смотрим уже озвученный фильм — я отворачиваюсь, не смотрю на экран. Только слушаю только голоса. Если они все разные, значит, работа сделана отлично.

Звукорежиссер мне частенько говорит: «Сводить ваш фильм — одно наслаждение, все голоса непохожи». Но иногда бывает, что нам навязывают определенных актеров. Тогда гораздо сложнее добиться интересного результата. Я стараюсь не озвучивать персонажей в тех фильмах, над которыми работаю как режиссер: ценю возможность смотреть на процесс со стороны, а в данном случае этого не получается.

Что касается сроков, дублирование — это достаточно быстрый процесс. Обычно я готовлю текст неделю, затем четыре дня идет запись: мы записываем каждого актера по отдельности. Это в «стародавние» времена они все стояли рядом друг с другом у микрофонов, сейчас все не так.

Если у артиста нет внутреннего видения персонажа, на дублировании это сразу ощущается. Когда поэт сочиняет стихи, он видит каждое слово как бы в своей голове, у него всегда есть внутренний отклик. Артист, когда он говорит свой текст, тоже должен его видеть. В противном случае ему можно будет сколько угодно объяснять интонацию, но у него так и не произойдет эмоционального слияния с персонажем.

Некоторые известные артисты, которые не так часто озвучивают кино, в процессе работы меня приятно удивили. Однажды мы работали с певицей Полиной Гагариной. Мы сразу договорились, что я буду подсказывать интонацию, чтобы долго не возиться с ее ролью. Запись прошла «на отлично». Филиппу Киркорову я тоже подсказывал интонационно, и он озвучил все безукоризненно.

Контроль со стороны зарубежных студий

Когда я работал над фильмом «Индиана Джонс и Королевство хрустального черепа» (2008) как режиссера дубляжа, к нам приехала представительница американской студии. И мы с ней неделю фразы, которые уже были уложены, переводили обратно, с русского на английский. Американка хотела удостовериться, что мы все перевели правильно и точно.

Затем согласовывали отдельные изменения уже с режиссером, чтобы не было расхождений с его замыслом. Например, если у Спилберга в фильме ирония, а не юмор, мы подбирали ироничное русское слово. После этого наши артисты отправили Спилбергу свои голоса на утверждение, он выбрал те, которые ему понравились, и мы провели запись.

Со временем Голливуд перестал нас так сильно контролировать. Видимо, там поняли, что доскональный контроль не сильно влияет на сборы фильмов. Кроме того, они увидели, что могут спокойно доверить нам свой продукт и быть при этом уверенными, что результат окажется достойным.

Тем не менее, я до сих пор беседую с представителями западных киностудий по Skype. Но общение происходит далеко не по всем проектам. Часто оно не требуется: если я дублирую комедии Вуди Аллена, то американцам ничего не объяснить в русской игре слов, они могут даже не пытаться.

Мат и другие западные ругательства

Для американцев мат в кино — это нормально, нам он сильно режет слух. Даже когда слышим нехорошие слова в автобусе, то терпим и смиряемся — но это же невозможно!

Ненормативную лексику и сексуальные термины в кино я всегда пытаюсь обойти. Представьте, пришли парень с девушкой в кино, у них первое свидание и с экрана говорятся все эти неприличные вещи. Поэтому я ухожу от их сексуальных терминов в сторону юмора. Например, слово «минет» я заменяю на что-то более размытое и смешное, вроде «навалить на клычка»: парень может быть и поймет, что к чему, а девушка нет. В нашем языке звучит это не так пошло.

Иногда студии требуют оставить ругательство в определенном месте, например, слово «жопа». В этот момент я представляю пятилетнего ребенка, который оказался в кинозале и услышал это слово с экрана. Конечно, если указанную часть тела показали в кадре, то и слово тоже должно прозвучать. Но тогда я стараюсь, чтобы его в фильме произнесли еще несколько раз и к нему успел привыкнуть зритель.

«Достать ножи», «Бесславные ублюдки» и Netflix

«Достать ножи» (2019) — это очень нестандартная картина. Все ожидали от Дэниэла Крэйга, который играет главную роль, что и в этом фильме он будет Джеймсом Бондом. Но оказалось, что он играет этакого «комиссара Мегрэ в подпитии» и этим он смешивает зрителям карты. В фильме все доведено до абсурда и в процессе дубляжа я старался еще больше его заострить.

Одного из следователей озвучивал блестящий артист Николай Быстров. В какой-то момент он приказывает членам семьи погибшего: «А ну-ка все быстро собрались, нам нужно перейти в новую комнату!» Персонаж Крэйга, который главнее его, отвечает: «Нет, мы остаемся здесь». И следователь тут же: «Ну-ка прекратили уходить, остаемся здесь!» То есть, в поведении следователя сходу происходит поворот на 180 градусов.

Американские зрители эту шутку оценят, за счет специфики их юмора. Но у нас подумают, что следователь просто-напросто дурак. Поэтому я немного выхолостил речь следователя, чтобы он исполнял приказания «Мегрэ» и не казался при этом полным дураком.

«Бесславные ублюдки» (2009), на которых я тоже был режиссером дубляжа, это очень спорный фильм: Тарантино переиначил историю Второй мировой войны, которая коснулась у нас почти каждой семьи. Американцы сделали очередной кинокомикс, хотя нас эта тема по-живому режет.

Мне, как режиссеру дубляжа, необходимо было в своей работе держаться оригинала картины. Даже несмотря на мое мнение о ней. В конце концов, не нравится фильм — возьми кредит в банке и сними свой!

Netflix все смелее заходит в Россию. Недавно мне поступили предложения озвучить несколько восхитительных проектов для этой платформы. Например, сериал «Что/если» (2019-…) с Рене Зеллвегер. Его сюжет чем-то схож с нашими фильмами из серии «О чем говорят мужчины» (2010), но в прекрасном западном исполнении.

В другом проекте от Netflix, в «Короне» (2016-…), описывается восхождение на трон королевы Елизаветы II и ее дальнейшее правление. Елизавету II дублирует Варвара Чабан. Низкий голос у женщины — это дар, это решение. В оригинале королева говорит более высоким голосом, но в исполнении Варвары королевская речь звучит веско и достойно. В сериале нет исторических глупостей и вранья, как это сейчас часто бывает.

Еще один «мой» сериал от Netflix — это «Мессия». Он выйдет в 2020 году. При его дублировании прекрасный артист Александр Гаврилин превосходно слился с главным персонажем.

Дублирование мультфильмов и компьютерных игр

Очень часто, когда я включаю озвученные мультфильмы, которые озвучивались у нас, то сразу слышу дурноголосие. Нормально воспринимать такое просто невозможно. Как сказала одна известная артистка: «В аду нам дадут прослушать наши фонограммы, и это будет вечная мука».

Но есть прекрасные исключения: послушайте, как Борис Быстров талантливо озвучивает Гомера Симпсона! Мультфильмы — это преувеличенная жизнь, но при их озвучивании главное не перестараться. Преувеличение должно быть красивым, здесь необходим баланс. Из мультфильмов я дублировал, например, «Мегамозга» (2010) и новых «Флинстоунов» (2015).

В досуге современного человека компьютерные игры занимают огромное место. По популярности они уже обошли кинематограф. Это понятно: народу все больше хочется интерактива. Как-то я озвучивал детективную компьютерную игру и мне было очень интересно. В зависимости от выбора игрока, герой ведет себя по-разному. В кино не так: там, кроме ведра с попкорном, зрителю уже мало что осталось.