«Тех, кто сегодня не хочет создавать собственный контент, надо заносить в Красную книгу»

Поговорили с Иваном Кудрявцевым, журналистом, телеведущим, а с недавнего времени — директором по киноканалам ЦТВ. Повестка дня: что творится с цифровыми телеканалами, существует ли понятие «веб-журналистика», что такое «конец географии» и как надо ходить на показы спектаклей в кино.

Говорим и показываем «бренд»

— Давай для начала перечислим для наших читателей, чем ты занимаешься. Я в последнее время уже начинаю путаться, чем только Иван Кудрявцев не занимается…

— Директор по киноканалам «Цифрового телевидения» ВГТРК и Ростелекома, главный редактор сайта «Фильм Про», ведущий программы «Индустрия кино» (Россия 24).

Я отвечаю за развитие и продвижение восьми каналов нашей киносемьи: «Русский роман», «Русский бестселлер», «Русский детектив», НСТ (Настоящее Страшное Телевидение) и его эксклюзивная капсульная версия для абонентов Ростелекома «Страшное HD», а также наша «Комедия», канал хорошего кино CINEMA и первый в России молодежный канал, полностью посвященный фантастике, фэнтези и аниме, FAN.

— После того как произошла цифровизация нашего телевидения, стало сложнее работать или проще?

— Стало интереснее работать. Теперь все каналы цифровые, а значит — все больше и больше каналов будут применять новые технологии вещания, эфирной навигации, интерактивного подключения аудитории, таргетированного маркетинга. Больше конкуренция — выше качество.

В нашем меняющемся мире мы развиваем уже не каналы. Мы развиваем бренды — живые сущности.

Зритель и рынок переживают настоящую цифровую революцию. В этом мире, меняющемся буквально на глазах, мы развиваем уже не каналы. Мы развиваем бренды — живые сущности. Они обладают даром речи, собственным вкусом и интеллектом, у них есть экспертиза в соответствующих тематических областях.

Например, наш НСТ — главный по ужасам. Во всех смыслах. Мы хотим, чтобы для зрителя именно этот бренд стал главным гидом и спутником в жанре. По тому же принципу мы будем развивать наш FAN, «Комедию», тройку русских сериальных каналов и так далее.

— Значит, говорим «канал» — подразумеваем «бренд»?

— Уже не подразумеваем, а сразу говорим. Говорим и показываем! Причем, показываем во всех средах, не только в телеэфире. Мы делаем ставку на настоящие премьеры, на события в большом прокате. Хотим, чтобы интересные кинорелизы получали дополнительный импульс от наших брендов.

Я был на форуме «Кино Экспо» в Санкт-Петербурге: это крупнейший в нашей стране конвент для профессионалов киноиндустрии — от продюсеров и прокатчиков до руководителей каналов и кинотеатральных сетей. И я заметил, что к сильным брендам ЦТВ стали активно обращаться за поддержкой. Рынок чувствует доверие аудитории к нашим каналам и огромные возможности таргетированного продвижения, которые дает тематическое ТВ. Так, этим летом в рамках нашего проекта «НСТ-Премьера» вышли в российский прокат «Страшные истории для рассказа в темноте» (хоррор, спродюсированный Гильермо дель Торо, — прим. tvkinoradio.ru). При активной эфирной поддержке нашего «Настоящего Страшного Телевидения» и молодежного телеканала FAN «Страшные истории» собрали более 120 млн рублей в прокате и свыше 520 тыс. зрителей у киноэкранов. НСТ первым среди всех российских телеканалов покажет этот фильм ужасов в эфире.

Кинотеатр и диванное смотрение: друзья или враги?

— Как думаешь, какую долю этих сборов обеспечила эфирная поддержка брендов НСТ и FAN?

— Наши бренды обеспечили фильму многомиллионные охваты непосредственно в искомой целевой аудитории, органически передав картине еще и часть имеющейся у них зрительской лояльности. Накопленная годами лояльность — плод креативных усилий редакций каналов и многомиллионных инвестиций в контент и в продвижение брендов. Когда мы говорим о их силе, мы имеем в виду совокупность всех этих факторов.

Думаю, что не ошибусь, если скажу, что сила бренда НСТ и таргетированная эфирная поддержка обеспечила фильму дополнительные 25-30% сборов только в кинопрокате. Добавьте сюда долгосрочный позитивный эффект, который этот теплый зрительский прием оказывает на дальнейшие продажи фильма. И вот мы видим новый инструмент продвижения, наличие которого становится важным фактором успеха на российском рынке.

— Одна из платформ показывает «Сторожа» Юрия Быкова параллельно с кинотеатральным прокатом. Нормально ли это? Целесообразно ли сохранять какие-то традиционные холдбэки между кинопрокатом и цифровым релизом?

— Этот вопрос возник из-за Netflix, он первым начал ломать шаблоны, сказав рынку: «Нас не волнует кинопрокат. Мы будем выпускать фильмы у себя эксклюзивно. Если вы хотите, то давайте им награды на Венецианском, Берлинском и других фестивалях. Мы и без вас спокойно проживем». Но тут появились другие игроки, такие как Amazon, Hulu, которые свои фильмы пускают в прокат, а потом показывают их у себя. Появился Стивен Спилберг, который сказал, что фильмы Netflix не достойны даже «Оскара», потому что так не делается: в его понимании такой политикой платформы убивают кино и кинохождение.

Хочется сказать, что старина Спилберг тщетно пытается остановить ветер перемен. С другой стороны, Amazon, Apple TV+, которые выпускают фильмы на экран с небольшим «окном» для себя либо идут на всех экранах параллельно. Степень событийности фильма определяет зритель: хочу — пойду на «Ирландца» Мартина Скорсезе в ограниченный прокат в кино, хочу — посмотрю на Netflix. Но! Максимизирует ли сборы фильма то, что его не найдешь нигде, кроме платформы? Выиграла ли «Яркость» с Уиллом Смитом от того, что шла только на Netflix? Я сомневаюсь.

Netflix и ему подобные рано или поздно поймут, что кинопрокат — это важная часть жизненного цикла для фильма. Кино должно начинать свою жизнь с большого экрана.

Думаю, что Netflix постепенно нащупает правильную модель вместе с остальным рынком. Просто он молодой игрок, нелюбимое дитя рынка, которое внезапно появилось, всех переполошило, за бешеные деньги перекупает таланты и мозги у крупных студий и этим всех невероятно раздражает. Ребята из Netflix прекрасно понимают, что американский кинорынок поделен между мейджорами и взломать этот «клуб избранных» крайне сложно — вот и ведут себя весьма агрессивно.

Как пример, Люк Бессон пытался взломать этот рынок. Его студия Europa Corp. пыталась самостоятельно организовать прокат в США. В частности, они хотели показать свой самый дорогой фильм в истории — «Валериан и город тысячи планет» — в обход мейджоров. «Валериан…» — хороший фильм, он с большим успехом идет у нас на канале FAN, шикарная картина, которая очень нравится моим детям. Но он провалился в американском прокате.

Я не сторонник теории заговора, но можно допустить, что это был заговор больших студий, которые таким образом не пустили нового игрока на североамериканский рынок: «Ты парень хороший, но ты француз и должен играть на нашем поле по нашим правилам. Или бултыхайся сам». И Бессон попробовал бултыхаться самостоятельно. Но от его компании камня на камне не оставили, Europa Corp. сейчас в бешеных долгах, сбитый летчик. Я не знаю, когда этот бренд воскреснет и воскреснет ли, но сейчас они вынуждены годами продавать фильмы из своей старой библиотеки, просто чтобы однажды вернуть долги.

— Давай, вернемся к ситуации с Netflix.

— Да. Netflix и ему подобные рано или поздно поймут, что кинопрокат — это важная часть жизненного цикла для фильма. Кино должно начинать свою жизнь с большого экрана. Людям очень важно выйти из дома и посмотреть фильм именно в кинозале. Зал — это мощнейший резонатор, усилитель эмоций для любой картины. Тебе смешнее в зале, тебе грустнее в зале, тебе… тебе просто круче в зале! И главное — ты встаешь с дивана, ты выползаешь из дома.

Поэтому бренды ЦТВ и хотят стать гидом, спутником зрителя в большом кино. Контент ЦТВ должен жить в одном ритме со зрителем. Вот такая стратегия.

— ТВ-3 является конкурентом для НСТ?

— Да, но лишь отчасти. У ТВ-3 кинопоказ триллеров и софт-хорроров — лишь часть сетки, а у НСТ — это вся сетка, плюс классические и экспериментальные хард-хорроры. Так что я не чувствую, что мы друг другу как-то мешаем, скорее, разогреваем нишу. Конкуренция — это хорошо. Это оживляет нишу, оживляет спрос, актуализирует продукт. Поскольку наши каналы нишевые, конкуренции внутри ниш мы рады.

— ЦТВ собирается создавать свой контент?

— Поди найди сейчас человека, который не задумывался о собственном производстве! (смеется) Такого можно сразу делать героем новостей — краснокнижный вид, просто как какой-то вымирающий горный леопард!

Контента мало не бывает

— Как ты относишься к противостоянию обычной и интернет-журналистики?

— Я просто не вижу разницу между веб-, ТВ-, газетной журналистикой и так далее. Есть просто журналистика и не-журналистика, а в какой среде вещание — неважно. Хватает времени, фантазии и денег адаптировать свой контент для всех сред? Делай! Не хватает — забуривайся в какую-то одну.

Есть разные жанры журналистики, но ни один жанр не равен среде и способу вещания. Таким образом, нет никакой YouTube-журналистики. Сегодня, конечно же, любой человек, считающий себя журналистом, репортером, должен быть технологически подкован, чтобы делать контент для любой среды.

Конкуренция — это хорошо. Это оживляет нишу, оживляет спрос, актуализирует продукт.

Раньше, допустим в телевидении, человек должен был обладать некой критической массой компетенций. То есть если ты в телике, то должен много всего знать, чтобы работать. Сейчас любой ребенок знает принципы съемки, монтажа, озвучивания, он прекрасно понимает, чем чистый звук отличается от бракованного, чем интересный контент отличается от неинтересного. Традиционное телевизионное, радийное и печатное производство по-прежнему сложны и дороги, но границы размываются, а порог входа все ниже и перешагнуть его под силу все большему числу профессионалов.

Сегодня ты тут, завтра ты там. Я выпускник радиогруппы международного отделения журфака. У меня специализация — радийщик. Проработал на радио несколько лет, совмещая с телевидением. Бегал с седьмого этажа («Россия 24») на третий («Вести FM»), и наоборот — с третьего на седьмой. И при этом не могу сказать, что я занимался разными жанрами журналистики. Есть разные форматы подачи контента, но журналистика — она одна.

Когда ты сейчас создаешь свой контент, ты должен думать, пригоден ли он для других медиа. Он должен быть идеально адаптирован для всех сред. Поэтому я не верю в конкуренцию между разными формами. Мы идем в такую эпоху, когда контент может поймать тебя вообще везде. Например, сейчас нам приходится много слушать. Я имею в виду радио, подкасты, аудиокниги, потому что мы не можем отвлекать глаза от дороги, от беговой дорожки. Но скоро появится больше индивидуального смотрения хотя бы за счет беспилотных автомобилей.

— Я с интересом и ужасом наблюдаю за тем, как растет количество YouTube-каналов с так называемыми интервьюерами. Их становится все больше и больше, но список интересных интервьюируемых персон не резиновый, их круг сужается от недели к неделе.

— Ты имеешь в виду, что возникает переизбыток контента? Мы захлебываемся в нем?

Сейчас любой ребенок знает принципы съемки, монтажа, озвучивания, он прекрасно понимает, чем чистый звук отличается от бракованного, чем интересный контент отличается от неинтересного.

— Именно.

— Да, так и есть. В принципе, я наблюдаю сегодня то, что называю «концом географии». То есть у нас практически не осталось неисследованных зон. Я помню как мы в детстве в 1980-е годы взахлеб смотрели фильм «Хищник». В то время нам действительно казалось, что где-то есть на Земле такие места, где может твориться какая-то совершенно неведомая ерунда.

Сегодня гугл-карты, спутники, дроны, интернет, планы Илона Маска по покрытию интернетом вообще всего земного шара — все это лишает нас веры в магию, в существование чего-то неведомого. То же и с контентом: технологическая революция дает возможность любому человеку создать свой контент, хайпануть, пригласить любого гостя.

У меня студенты на лекциях спрашивают: как получить доступ к звездам? Да уже неактуален этот вопрос, потому что это совсем не сложно. Просто нужно проявить настойчивость, обаяние, одеться понаряднее, улыбаться и немножечко подумать, где и когда лучше поймать эту звезду. Аккредитуйся куда-нибудь, приезжай на пресс-конференции, не стесняйся, подними руку, задай лучший вопрос, чтобы ответ на него попал во все эфиры и ленты новостей. Вот тебе и доступ к звездам. Напиши классную статью, пришли ее тому, кто тебя аккредитовал, он тебя запомнит и в следующий раз позовет и даст тебе эксклюзив.

И когда все вот так кипит, сама собой закрадывается мысль, что география кончилась. Повестка завершилась. Неисследованных тем практически не осталось. О чем рассказывать, когда все уже рассказано? И мы просуществуем какое-то время в этом состоянии. Это такая оторопь от контентного взрыва, который сейчас произошел. Мы просто оглушены, все звуки слились в «белый шум», в нем не различишь содержания.

Больше того, эта оторопь происходит и в кино. Резко возросло количество киноконтента. Я недавно встретил в магазине актера Егора Корешкова, спросил: «Как дела? Работы больше стало? Платформы зовут?» Он мне отвечает: «Ты себе просто не представляешь. На разрыв». Раньше артисты снимались только в фильмах для киностудий и иногда в сериалах для телеканалов. Теперь же они снимаются и в кино, и в сериалах, и в контенте для интернет-платформ. Некоторые снимаются одновременно для нескольких.

Ян Цапник говорит: «Мы такую сейчас вещь готовим для Яндекса!» Согласись, это еще недавно звучало бы дико: киноактер снимается… для Яндекса. Я понимаю, что еще несколько месяцев — и я перестану удивляться. Яндекс, Okko, Ivi, Rambler, Mail.ru, ВКонтакте, YouTube Originals: все они начинают свое производство.

Раньше у актеров, режиссеров, сценаристов было 20 потенциальных работодателей, а теперь их 200! Мы оторопеем от того, что будет дальше происходить. Будет казаться, что всего слишком много — кино, интервью, пранк-шоу и так далее. Но потом появятся новые темы. Потом выплывут, проявятся сильнейшие, лучшие. Это неизбежно.

— Меня очень радует то, что делает «Каро.Арт», «Иное кино» и другие, показывая старые фильмы в новом качестве с субтитрами. И вообще, это прекрасно, что появилась мода на походы на кино на языке оригинала. Как ты думаешь, это краткосрочное явление?

— Нет. Я с радостью на такие события реагирую. С сетями, с кинотеатрами будет происходить примерно тоже, что сейчас с телевидением. Бесконечное дробление на социально-географические и тематические ниши. Кто вокруг живет — такое кино и крутим. В районе живет много молодых семей? Крутим много семейных фильмов. Офисные работники? Показываем резонансные события, за которыми следит синефильская аудитория. Утро программируем для одних, вечер для других, ночь — для третьих, четверги — для четвертых. И так далее.

Обязательно будет развиваться история с возвращением тех фильмов, которые мы не могли в свое время посмотреть на большом экране. Или их не показывали по цензурным соображениям, или они выходили в то время, когда в кинотеатрах были мебельные салоны.

Сегодня возникает переизбыток контента, мы в нем захлебываемся.

— Я часто бываю в регионах и знаю, что там с большим скепсисом относятся к прокату фильмов с субтитрами.

— Потому что это очень неудобно, когда ты совсем не знаешь языка и читаешь субтитры. Ты действительно отвлекаешься от происходящего на экране. Ты теряешь много информации. Только в больших городах люди с удовольствием ходят на такие фильмы, им хочется слышать настоящие голоса актеров. Субтитры — это для тех, кто знает язык более-менее. В регионах с этим туго. Обучение иностранным языкам — не самая сильная сторона нашей системы образования, мягко говоря. Особенно в регионах.

— Ты знаешь о феномене показов в Воронеже, где публика ходит на показы в прямом эфире классических концертов, балетов, опер из Metropolitan Opera? Они специально надевают вечерние наряды, ходят в буфет перед сеансом, пьют шампанское, выходят в антракты. Для них это настоящее светское событие.

— Абсолютно точно. Я сам ходил на такое. В «Октябре» смотрел «Кармен-сюиту» в исполнении Светланы Захаровой.

Только в больших городах люди с удовольствием ходят на фильмы с субтитрами. Им хочется слышать настоящие голоса актеров.

— И последнее. Сейчас возникла целая волна возмущения по поводу инициативы наших депутатов финансово поддерживать только молодых кинематографистов. Как ты к этому относишься?

— Ты о том, что если у тебя или у меня будет дебютный фильм, то нам денег не дадут, потому что мы слишком взрослые? Я думаю, что эта идея не пройдет.

Надо просто отвезти тех, кто это придумал ко входу во ВГИК, где стоят три памятника: Шукшин, Тарковский и Шпаликов и посмотреть на лица этих людей. Они все пришли во ВГИК взрослыми и были зрелыми мужчинами, когда сняли свой первый фильм. Будь тебе 20, 30, 40 лет, хоть 60 и у тебя первый фильм — значит, ты дебютант.

Источник