Николай Табашников: «Еще 5 лет назад мы думали только про телеканал, сейчас — надо быть везде»

Как изменилось телевидение за 10 лет и какие перспективы у познавательного контента, — рассказывает Николай Табашников, главный редактор телеканала «Моя Планета».

— Каналу «Моя Планета» исполнилось 10 лет. Вы стояли у его истоков и интересно узнать, как к вам пришла идея канала?

— Я, скажем так, стоял посередине истоков, потому что все это формировалось в недрах ВГТРК. На телеканале «Россия» давно уже есть большая программа «Доброе утро, Россия». Внутри нее существовал небольшой блок о разных путешествиях по миру, небольшие сюжетики. Суть их была в том, что корреспонденты канала ездили по планете и делали из этого репортажи.

Постепенно начала формироваться некая группа людей, которых объединяло это трэвелинговое направление. Руководил ими Игорь Леонидович Шестаков, который до сих пор является председателем совета директоров канала «Моя Планета», главным продюсером телеканала «Россия 1» и возглавляет «Москва Медиа».

В 2009 году все это немножко «подросло», потому что тогда появился петербургский Пятый канал, который заказал у ВГТРК отдельный большой блок, посвященный путешествиям. Он выходил в эфир пять раз в неделю по будням. И по сути стал прообразом канала «Моя Планета».

Ровно в этот момент, весной 2009 года, я и влился в создаваемый коллектив будущего канала. Кстати, забавный факт, работа с Пятым каналом происходила еще в те времена, когда в ходу были кассеты Betacam SP. И вот такие большие 90-минутные кассеты мы отправляли из Москвы в Питер, где находится Пятый канал.

За все то время, что мы существуем, конструкция мира фатально изменилась.

— Что, прямо посылками кассеты переправляли? Или, вообще, с проводниками?

— Да, именно с проводниками! Вы не поверите, но все так и было! И параллельно мы поняли, что у нас накопилась критическая масса, из которой нужно создавать свой аналог National Georgrafic или Discovery. Я, будучи шеф-редактором этих выпусков для Пятого канала, этим и занялся. Название «Моя Планета» уже было придумано нашей любимой коллегой, ведущей утреннего эфира на «России 1» Настей Чернобровиной.

— Я до сих пор помню ее сюжеты на «России 1».

— Да-да, она тоже ведущая утренней программы, сейчас она еще советник по медиа Сергея Шойгу, президента Русского географического общества, и даже вела у нас свою линейку программ. К сожалению, ее занятость стала настолько велика, что мы не успеваем делать с ней передачи, несмотря на ее популярность, как ведущей на «Моей Планете». Ее программы в повторе до сих пор работают. И очень успешно!

Нам очень часто пишут зрители: «Где наша любимая Настя Чернобровина? Почему ее нет?» Но, к сожалению, уже лет пять-шесть она ничего не успевает для нас делать. Однако мы нашли выход. Допустим, у нас выходит «Неделя Японии», а у нее были сняты совершенно чудесные программы на эту тему, в таких случаях мы достаем с полочки ее передачи, которые замечательно заходят.

В общем, все лето и начало осени 2009 года мы готовили запуск, собирали команду, которая, с одной стороны, занималась бы производством программ, потому что уже нужно было снимать не «сюжетики», а 26-минутные фильмы. С другой — нужно было формировать отдел, который бы занимался анонсами, оперативной графикой, промо. Мы нашли таких людей.

У нас появился главный режиссер Виктор Гундарев, который проработал с нами года три-четыре. Мы с ним и еще некоторыми коллегами все это дело «высиживали». 31 октября 2009 года, если мне не изменяет память, мы вышли в тракт, то есть в этакое «репетиционное» вещание на частоте на две недели. По-моему, уже с 10 ноября мы встали в московский кабель и пошел эфир.

— Это изначально затачивалось под кабель?

— Да, мы сразу рассчитывали заход на территорию платного кабельного или спутникового телевидения. Это был полноценный ответ Discovery и National Geografic, которые тогда уже успешно работали на территории России.

— Вы сразу начали работать 24/7 или с перерывами?

— Сразу круглосуточно! Без перерывов. Понятно, что в начале мы сильно страдали от нехватки контента, но постепенно это все росло, работали наши коммерсанты, которые продвигали канал во все кабельные и спутниковые сети.

Наши коллеги тоже сделали колоссальную работу, в результате которой мы были всюду, причем в базовых пакетах. «Моя Планета» до сих пор по распространению и по физическому проникновению в сети — один из самых крупных каналов в нашей стране, а то и самый крупный. При этом мы ведем вещание только на русском языке в странах Балтии и СНГ. Увы, с некоторых пор мы не вещаем в Украине.

Понятно, что мы — канал далекий от политики. Скорее, работаем на объединение и примирение людей. Ровно поэтому нас и смотрят, потому что мы пытаемся сообщать миру о том, что есть не только плохие новости, но и много хорошего.

Сегодня мы должны придумывать новые форматы, искать новых ведущих, новый контакт с аудиторией, потому что зритель омолаживается.

Так что вот, недавно мы отмечали 10-летие, канал все время в динамике, все время идет развитие. Ситуация на рынке платного телевидения меняется, да и не только на рынке, но и вообще в мире. За все то время, что мы существуем, фатально изменилась конструкция мира. Появился YouTube, выползли соцсети, сменилось целое поколение зрителей. Конечно, это очень сильно влияет и на модель бизнеса, и на нашу творческую составляющую. Сегодня мы должны придумывать новые форматы, искать новых ведущих, новый контакт с аудиторией, потому что зритель омолаживается.

Это большой постоянный труд, мы ежегодно выдаем два-три новых проекта. Видим, что получается, что по рейтингам не заходит. Я думаю, что в 60-70% мы угадываем настроение аудитории, но, как говорится, не ошибается тот, кто ничего не делает.

— У вас довольно обширно развит интернет-сектор. Как вы разделяете контент, грубо говоря, выходящий на YouTube-аудиторию, и на телевидение?

— Вы знаете, мы сейчас меняем свое поведение с точки зрения отношения с телевизионной частью и с диджитал. Например, у «Моей Планеты» есть собственное приложение. Это коммерческая история, которая должна работать, поэтому у нас некоторые фильмы и программы возникают в наших цифровых средах задолго до появления на телевидении. Это абсолютно нормально.

Долгое время мы не очень активно занимались YouTube, но сейчас это одно из наших ключевых направлений, мы перезапускаем свой канал на этой платформе. При том что там уже довольно давно лежит большое количество программ и они стабильно генерят миллионы просмотров.

Там даже возникают некие откровения, удивительные моменты, например, у нас есть в архиве дивный персонаж — Тимофей Баженов, который, прославился своими развлекательными программами о выживании в дикой природе. Это такой легкий жанр. Тимофей всегда делил аудиторию пополам: на тех, кто его ненавидел и на истовых поклонников. Уже 3-4 года он не делал для нас программ, но с точки зрения YouTube, они очень зрительные и понятные для молодой аудитории.

Долгое время пара его передач лидировала YouTube-канале «Моя Планета». А сейчас их неожиданно обошли серьезные документальные фильмы. Например, «Русский след. Эхо войны» уже собрал под 4 млн просмотров. Этот экспедиция по поиску артефактов войны на островах Финского залива, о неизвестных эпизодах Великой Отечественной войны, который длится 44 минуты. И вот такие сложные истории обошли по количеству просмотров чисто развлекательный контент.

На втором месте — чисто классический документальный цикл «Люди воды» про рыбаков в разных частях России. Про брутальных мужиков, которые выходят в море или на Байкал, про их лютую рыбацкую жизнь. Удивительным образом, фильм, который мы сняли на Северо-востоке Байкала, в поселке Баргузин, что называется, «полыхнул».

Это не самое хайповое видео, но тем не менее, это генерит большое количество просмотров. И это, конечно, является почвой для размышлений. Мы должны иметь в виду этот успех, потому что YouTube — это такая же среда, как и телевидение, на нем нужно уметь зарабатывать.

Еще пять-восемь лет назад мы думали только про телеканал. Сейчас становится очевидно, что мы, как производители контента, который посвящен окружающему миру в самом широком смысле, должны присутствовать в разных средах.

YouTube — это такая же среда, как и телевидение, на нем нужно уметь зарабатывать.

Спутниковое телевидение или кабельное — это всего лишь способ доставки сигнала. Социальные сети — это свой характер работы, своя монетизация. Видеохостинги — там тоже своя история. Мы должны находиться во всех средах вплоть до TikTok, который совсем уж «дикий», подростковый сервис, но если ты не будешь с ним работать, то с высокой вероятностью ты проиграешь. Это теория 360 градусов — надо быть везде, присутствовать во всех средах.

— По поводу монетизации. Сколько приносит вам телевидение и сколько другие способы доставки контента?

— Это вопрос не совсем ко мне, но последнее, что я слышал, приблизительно 80% — это доход от абонентов, и приблизительно 20% дает реклама. Это нормально, если у нас не будет рекламы, то не будет достаточно средств для развития, ведь у нас довольно дорогое производство. Большие издержки, которые связаны с путешествиями съемочных групп по миру или удаленным регионам России. Это очень дорогое удовольствие.

— Корректно ли сравнивать стоимость экспедиций по России и в какие-то дальние точки мира?

— Экспедиция экспедиции рознь. Вы можете поехать в Чехию, Польшу, Хорватию, купить билеты за 15-20 тысяч рублей на человека. А можете поехать, например, на Байкал, где лучше всего снимать в августе-сентябре, потому что мошки нет, температура более-менее комфортная, длинный съемочный день, то есть пик сезона. И это будет стоить 60-70 тысяч рублей на человека. То есть в некоторых случаях Россия в несколько раз дороже, чем любая Европа.

Здесь все сложно. Конечно, очень дорогие командировки в Австралию, Южную Америку. Потом, ехать только в Перу ради одной программы — это самоубийство. Поэтому когда мы едем в Южную Америку, то мы снимаем Перу, Колумбию, Бразилию пакетом для разных программ из разных циклов. Иначе мы не поместимся в бюджет.

— Из скольких человек состоит группа для таких сложных командировок?

— Группа состоит минимум из четырех человек, максимум шесть-семь. У нас есть проекты, где в кадре работают два человека. Соответственно, в этих случаях — это два оператора, лучше три, продюсер, режиссер, автор сценария. Получается довольно большой коллектив, это весьма затратное удовольствие.

Спутниковое телевидение или кабельное — это всего лишь способ доставки сигнала. 

Не последнюю роль в этом играет вопрос продюсирования. Так как канал существует уже более 10 лет, у нас за это время выработалась определенная тактика и опыт. Это позволяет нам умещаться в бюджет и ежегодно производить нужное количество оригинальных программ, чтобы поддерживать зрительский интерес.

Понятно, что мы не обладаем такими возможностями, как тот же канал «Пятница!», с которым нас часто сравнивают. Но это сравнивают люди, которые чрезвычайно далеки от понимания сути. Бюджет «Пятницы!» — это 2,5-3 млрд рублей, а наш бюджет в десятки раз меньше.

— «Пятница!» ведь входит еще и во второй мультиплекс.

— Да, но мы не могли бы оплатить и мультиплекс. Это около 700 млн рублей в год, если мне не изменяет память. Это очень большие деньги. И бизнес-модель у нас совершенно разная. Так что сравнивать нас и «Пятницу!» — это достаточно глупая затея.

— А с каким каналом вас можно сравнить? С «Наукой»?

— Смотря что вы имеете в виду. «Моя Планета» — локомотив в блоке познавательных каналов ВГТРК. Он входит во все базовые пакеты операторов спутникового телевидения. «Наука», «Живая планета», «История» — это все-таки опциональные каналы, которые, как правило, не входят в основные пакеты. Потребителям их нужно докупать.

И по распространению «Моя Планета» в несколько раз больше, чем та же «Наука» или «Живая планета». Но при этом, с точки зрения рекламы и коммерции, «Наука» добилась очень мощного прорыва и получила большое количество молодой мужской аудитории. У них исключительные показатели по среднесуточному телесмотрению, которого у нас пока нет. Поэтому в некоторых аудиториях Моя Планета» и «Наука» приблизительно равны.

10 лет, у нас за это время выработалась определенная тактика и опыт. Это позволяет нам умещаться в бюджет и ежегодно производить нужное количество оригинальных программ, чтобы поддерживать зрительский интерес.

— По моим данным, у вас примерно 55% — это мужчины…

— Нет, у нас чуть-чуть «гуляющая» аудитория, но «Моя Планета» — в большей степени женский канал, а «Наука» — наоборот. У них примерно 65% — мужчины, у нас 60% — женщины.

Мы в большей степени соревнуемся с сериалами. Почему документальный жанр сейчас во всем мире стал угасать? Ровно потому что буквально за 10 лет сериальная индустрия совершила колоссальный прорыв. Познавательные каналы стали терять свои позиции и по всему миру, и в России. Меняется аудитория, она молодеет, для нее документальное кино — не такой уж важный феномен, как для людей постарше. Поэтому, конечно, это все сообщающиеся сосуды, и нон-фикшн сейчас на нисходящем уровне, а сериалы прут со страшной силой.

— Вам не кажется, что сериалами уже все пресытились?

— Да, горку они уже преодолели, но все равно это несопоставимые вещи, хотя тренды меняются. Netflix сейчас заказал большой документальный сериал про Землю в стиле BBC, но это не более 1% от всего, что они предлагают.

— Вы часто оглядываетесь на своих зарубежных коллег, например, на тот же National Geografic?

— Конечно, мы очень внимательно следим за ними. Очень важно видеть дилектику их развития: сколько бы ни говорили, что Россия особенная страна со своим видением, своим особенным путем, но это неправильно. В телевидении точно неправильно. Мы проходим такой же путь, как и все страны, может быть с некоторым опозданием.

Я вижу, как за последние три-четыре года Discovery сильно видоизменился. Если раньше — это был полноценный познавательный канал, который по сути и создал этот формат телевидения, то сейчас там или ищут золото на Юконе, либо вскрывают (смеется) какие-то сейфы. То есть к познанию это не имеет никакого отношения. Discovery сейчас полностью превратился в развлекательный канал.

Мы в этом смысле ближе к NatGeo, который не сбавляет обороты, работает в той же парадигме, в которой и работал. Только он более мужской канал, чем мы. Так что, конечно, я очень внимательно смотрю за тем, что делают коллеги на разных каналах познавательного спектра.

«Моя Планета» — в большей степени женский канал.

— У вас на сайте очень хорошо заходят новости. Не собираетесь ли вы вводить подобный формат на телевидении.

— Нет, мы работаем с форматом длинных программ, которые существуют вне времени. Новости — это одноразовая потоковая вещь и при этом очень дорогая.

— Какие тренды за последнее время вы бы выделили в телевидении вообще?

— Вопрос не в бровь, а в глаз, что называется. За последние два-три года, если не больше, я бы выделил взаимопроникновение двух сред: телевизионной и диджитальной. Блогеры превращаются в телеведущих и наоборот. Это такой «инь» и «янь», перетекание всех и вся. В этом смысле, «Моя Планета» не исключение.

Нон-фикшн сейчас на нисходящем уровне, а сериалы прут со страшной силой.

Сейчас мы запускаем несколько программ, где у нас ведущие блогеры-блогеры из Инстаграма или YouTube. Мы пытаемся найти общий язык с молодой аудиторией. Это такая тенденция, которая будет продолжаться — заполнение всех информационных сред своим контентом. Канал агрегирует этот контент, а дальше он уже расползается. За этим будущее, на мой взгляд.

Источник