Актер дубляжа: Александр Коврижных

Голос С3-PO из «Звездных войн», дублер Криса Пайна и Джонни Ли Миллера — Александр Коврижных рассказал, легко ли быть голосом пятилетнего мальчика, почему мультфильмы озвучивать интереснее и в чем преимущество американской актерской школы.

Как попасть в профессию

В профессию я пришел также, как все мальчишки приходят к актерству — через мечту. В восьмом классе я стал ходить в театральную студию, и педагог посоветовала мне подаваться в театральный институт. В ГИТИС я поступил со второго раза, и учился у мастера Владимира Наумовича Левертова: он подготовил меня и выпустил в жизнь.

После института, я отработал четыре года во МТЮЗе у Генриетты Наумовны Яновской. В то время все актеры (и не только) искали подработку: были голодные 1990-е, и надо было как-то выживать. И вот, чтобы подзаработать, я стал ходить с другими артистами на «гур-гуры», то есть озвучивание массовых сцен в кино.

Постепенно режиссеры дубляжа меня заметили и стали давать небольшие роли, а через некоторое время — главные роли. Мой голос стали рекомендовать. Когда стараешься делать свое дело прилично — ты нравишься и тебя уже начинают «продавать». Правда в нашей профессии каждый раз надо «доказывать, что ты не верблюд»: встаешь к микрофону с ощущением: «я ничего не умею», но включается запись и тогда начинается искусство.

Как погрузиться в персонажа

По большому счету, озвучивание — это чисто актерский навык. У одного получается хорошо играть в кино, у другого в театре, а у третьего — дублировать. Главная особенность профессии — нужно быстро схватывать, и времени на раскачку просто нет. В театре можно долго репетировать, «зазерняться» и искать образ.

В озвучивании у тебя максимум минута, чтобы понять, с каким персонажем ты имеешь дело. Потом должны включиться актерские навыки. Главная задача — вползти в человека, которого надо озвучить, максимально вжиться в него, нырнуть как можно глубже. Надо идти проторенным путем, ступать след в след, не придумывать и не привносить ничего своего.

Моя функция, как артиста озвучивания, очень простая: сказать то, что написано, максимально близко к психофизике героя. Смотришь, допустим, на персонажа — и он толстый. Тогда тебе надо прочувствовать, что это такое — нести в себе 120 килограммов. Персонаж может быть нервным, или вальяжным, он может быть ленивым или гиперактивным и в любого тебе надо погрузиться.

Недавно я озвучивал пятилетнего мальчика. Я «поджал яйца», и у меня все получилось, но запись все равно чуть-чуть подпитчили (настроили по высоте). Женщин, слава Богу, я не озвучивал: в нашей профессии все женщины прекрасные, с широким диапазоном и хорошей палитрой. Но я, к примеру, озвучивал бабуль-афроамериканок.

Работа доставляет мне удовольствие, с актерской точки зрения процесс озвучивания очень интересный. Понятно, что у каждого есть потолок, за который физически не можешь выскочить. Но каждая роль позволяет хоть чуть-чуть, да раздвинуть границы, особенно если артист, которого ты озвучиваешь, хороший. Я бы советовал всем актерам (а не только актерам дубляжа) озвучивать хороших артистов. Брать и учиться — не умозрительно, а на деле: влезть в его шкуру и сыграть сцену.

Озвучивание как коллективный труд

Труд, которым я занимаюсь, — он коллективный, и все трудятся в равной степени: режиссер дубляжа, переводчик, укладчик, который укладывает все фразы в одну общую дорожку. Я должен попасть в образ, укладчик — «в рот», а переводчик — передать смысл кино.

Бывают ситуации, когда необходимо выбирать между информативностью фразы и «попаданием в рот», и переводчик с укладчиком должны прийти к определенному компромиссу.

Например, на крупном плане артист говорит: Four, и это слово состоит из одного слога. Но перевод слова на русский язык состоит не из одного слога, как английское слово — а из трех: «че-ты-ре». Зрителя раздражает, когда он видит, что актер говорит несинхронно со своими губами, и информативностью часто приходится жертвовать ради смыкания губ. Поэтому в этой ситуации укладчик скорее всего предложит, чтобы актер дубляжа сказал вместо «четыре» — «пять», в котором один слог.

Бывает, что режиссер озвучивания находит актера, способного сказать все что нужно хорошо и быстро. В этом и есть искусство дубляжа. Оно формируется годами и опыт передается из уст в уста, по книжкам этому не научиться.

Мне посчастливилось работать со старыми мастерами озвучки: Рудольфом Николаевичем Панковым и Олегом Николаевичем Форостенко, Виктором Петровым и Владимиром Антоником, с Людмилой Гниловой и Людмилой Ильиной, с Ольгой Зубковой и Ларисой Некипеловой, с Александром Клюквиным и Владимиром Вихровым. Я смотрел как они работают и подражал им.

Вообще формат «мастер-подмастерье» — классический для любой учебы. Достаточно давно я участвовал в антрепризе «Афинские вечера» по пьесе Петра Гладилина. В ней играли мастера сцены Ольга Аросева и Лев Дуров. Все время, что я не был на сцене, я сидел за кулисами и смотрел на мастеров: это была великолепная школа! Аросева и Дуров «вытаскивали» совершенно мертвый зал; теперь и я знаю, как всех расшевелить. Я видел, как они забывали текст и как при этом помогали друг другу — это то, чему нельзя взять и научиться просто так, самому.

Крис Пайн, C3-PO и Шерлок Холмс

У меня действительно огромный список проектов, я озвучивал множество самых разных персонажей. Свою роль в том, что я востребован, сыграл и широкий диапазон моего голоса: я могу и грубых стариканов играть, и «мальчиков-зайчиков». Правда сейчас, в связи с возрастом, голос опускается и играть молодых все труднее.

Когда я был в армии, я пел хард-рок в группе. В хард-роке не важны слова, главное хрипеть на одной ноте. Связки стали луженые, поэтому я могу орать шесть часов подряд, а потом взять и запеть оперным голосом. В отличие от многих, мне можно есть соленые огурцы и лузгать семечки — и голосу ничего не делается. У меня такая особенность связок.

Голливудского актера Криса Пайна («Звездный путь», «Место под соснами», «Чудо женщина») я озвучивал на разных проектах. Перед этим меня утвердили голливудские продюсеры, отобрав среди двадцати, или даже двадцати пяти других актеров. На дубляже «Звездного пути» даже был специальный человек из Голливуда, следивший, чтобы своим голосом я точно попадал в аудио-волну Криса Пайна. Убедившись в моих навыках, он уехал, и мы с режиссером продолжили работу без него.

Полгода я озвучивал американского Шерлока Холмса Джонни Ли Миллера в сериале «Элементарно». Я вживался не столько в персонажа, сколько в самого актера: за Миллером тоже интересно следить, он хорош в плане техники и сам по себе глубокий артист.

Когда озвучиваешь одного и того же актера несколько раз подряд, начинаешь к нему привыкать, даже любуешься им. В Америке мастерство воспитывалось десятилетиями, закладывалось по кирпичику. У нас, напротив, в 1990-е годы актерская школа рассыпалась.

Робота из «Звездных войн» C3-PO я озвучивал на русский язык в третий раз в истории. Самую первую озвучку делал Игорь Ясулович, вторую — Никита Прозоровский. Это был прекрасный опыт: и кастинг, и утверждение на роль. Озвучивая робота C3-PO, я применил небольшую хитрость: я как бы играл Никиту Прозоровского в роли робота — и мне это сильно помогло в работе.

Специфика игр и мультфильмов

Специфика озвучивания компьютерных игр и мультфильмов в том, что ты редко видишь персонажа: в момент озвучивания тебе просто показывают его изображение. Конечно, с мультфильмами работать интереснее: персонажи очень необычные и такого рода работа расширяет актерский диапазон. Я озвучиваю и российских героев мультсериалов: в данный момент, это «Турбозавры» режиссера Алексея Котеночкина.

Почему в России настолько востребован дубляж? Знать этого я не хочу, потому что на это живу, и хочу, чтобы этого было побольше и продолжалось подольше. Но если задуматься…

Может быть, мы лучше воспринимаем фильм на слух, и не хотим отвлекаться на субтитры? Кроме того, не все знают английский: я, например, не могу смотреть фильмы в оригинале. Но самое интересное, что сам по себе я смотрю фильмы без звука: если актеры играют хорошо, то и так все понятно или можно домысливать. Я включаю звук, только если что-то серьезно недопонял в диалогах.

Источник